«Великий вопрос жизни - как жить среди людей»
«Эмил. (Ну и дурацкое же имя я себе придумал) Или это я так хреново за него играл, что он вовсе не кажется тем самым беззаботным, немного дурным, любящим поострить и влезть в авантюры, - не знаю». (с) Рован Ней
Не удержался и влез... (но нет - потом, уже родив очередное многобуквие, опомнился и унес из комментов в сообществе сюда, на предмет более интимного авторского просмотра). Так вот, вампирчик... Нет, в игре он именно такой. А вот здесь - ему просто не дали таким показаться. Ведь он, фактически, не занят ни в одной сцене.
И надо сказать - это не очень хорошо по той же причине, что была с Тари, - то есть, не раскрыт характер персонажа и непонятно, что нашел в нем Аш.
Я свинтус и забегаю вперед, но... как-то меня этот комментарий побудил кое-что сказать, а ведь потом забуду... и на вопрос, какого шима я не сказал это раньше, сразу отвечу - не виноватый я, вот только сейчас оформилось в нечто осознанное.
Что в персоне вампира настолько привлекло Аша, что он не просто покусал, а проникся куда более глубокими чувствами?
И - что заставило ТАК измениться беззаботного и эгоцентричного Риза?
И если с вампиром хотя бы отдаленно можно догадаться - в конце концов, он был наваждением Аша, и это многое «объясняет без объяснений», - то с Ифи совершенно другая история.
Самое тут важное - я, людь-читатель, об Ифи изначально вообще ни черта не знаю. Ни капелечки. Что это за существа? Откуда они взялись? Чего хотят, о чем мечтают, что может их напугать, порадовать, разозлить? Как они выглядят и на что способны? Какие у них отношения между собою... и кстати, а у них вообще есть отношения? Почему одно из этих существ внешне напоминает женщину, а другое - синюю белку?
Поскольку Ифи - создания, которые существуют только в воображении одного человека, автора, - то на их счет у читателя вообще не может быть ни единой теории, основанной на личном, жизненном и книжном, опыте. И если некие «пропущенные» нюансы поведения и психологии Аша, Тари или вампира мы худо-бедно можем домыслить - то в отношении Ифи этот метод применять нельзя.
(кстати, интересный вопрос: Рован упомянул, что автор слишком «разжевывает» персону Аша. А ведь Аш у нас - тоже не человек вовсе. Стоит задуматься, может ли читатель «дорисовать» для себя психологический портрет полуторатысячелетнего друида - наполовину волка, отчасти ифирина, а потом и дампира? На что опираться при «дорисовывании» - на свой крохотный человеческий опыт? Хмм...)
Но я об Ифи говорю. Конкретно - Риз. На середине книги мы вдруг осознаём, что Ашу кто-то подбрасывает подсказки. В то же время на протяжении всей книги нам намекают на то, что Риз сильно меняется - и даже его собратья-Ифи перестают его понимать. А в финале нам и вовсе начинает казаться, что Риз - чуть ли не центральное звено в окруживших Аша (и весь Перекресток) тайнах.
Да и вообще - кто он такой, этот Риз? Сперва нам лаконично говорят: Суть-Воздух. Ну и что? Ну и подумаешь. Одна из «рядовых» четырех стихий. Ну и короткий намек: с пофигистичным характером.
А поглядите на Риза в финале! Он ведь Ашу... угрожает. «Остановись, а не то я расстроюсь, а это тебе не понравится» - совершенно ясная угроза. Но кому угрожает какой-то там Воздух? Демиургу, запросто сожравшему могущественного (кажется) ифирина! Другие Шимы явно Аша боятся!
А Риз - не боится.
Так выходит, он сильнее не только товарищей, но и ифирина?
А если он не сильнее - что придает ему такую отвагу и уверенность в себе?
Тринадцатая стихия...
Шим-Риз.
Здесь выплывает такой неписаный закон литературы... а может и писаный, шим его знает... И это касается именно фантастов, создающих «с нуля» новые миры и абсолютно новых существ. Вот, допустим, я читаю, что герой увидел лохматого мухрика. Я в принципе не способен силами своего интеллекта постичь, что в голове автора подразумевается под «мухриком». Но нам сказали: он лохматый. Ага, думаю я, это не птица, не змея, не рыба, не насекомое... это какое-то теплокровное животное, покрытое шерстью - причем не короткой, раз она могла взлохматиться.
К чему этот пример? Хотя я так и не знаю, кто такой мухрик, но кое-что важное я уже уразумел.
А если вспомнить знаменитую «глокую куздру»? Вот читаю я эти два слова. И что?
Да ничего. Оба слова - абсолютно незнакомы. У читателя не возникнет ни единой ассоциации в момент прочтения этих слов. А значит, что? А значит, эти два слова - «белое пятно» в тексте. Нулевое смысловое содержание.
А в тексте не должно быть ни единого слова или знака с нулевым содержанием.
Если какое-то слово именно в этот момент не несет нужной смысловой окраски - оно лишнее, оно - балласт, помеха для восприятия. Если какой-то персонаж возник непонятно откуда, неведомо зачем и без всякой пользы для постижения характеров или развития сюжета - выкинуть его надо из текста немедленно!
В книге - все равно как в любом механизме - «лишнее» означает «помеха». Если у вас в комнате десять героев, но для сюжета нужны только трое - поздравляю, у вас семь камней в ботинке. Вам с ними идти удобно? Нет? А зачем же вы их в свой ботинок напихали?
Что значит «нужны для сюжета»? Это означает: или эти герои как-то влияют на дальнейшее развитие событий, или они подчеркивают для нас новые черты главных героев (которые ну никак не проявились бы иначе), или эти второстепенные персонажи нужны для прояснения общей картины мира (например, слуга в доме нужен для того, чтобы показать читателю социальную структуру общества и место в ней хозяина дома).
А если некий персонаж, вылезший на глаза читателю, ничего не говорит «ни уму, ни сердцу» - вышвыривайте его из сюжета... и займите освободившиеся пустые строчки описанием тех героев, чья деятельность для сюжета действительно важна.
А кто и зачем важен здесь? Ну например - мелькнула какая-то водяная элементаль. Ну хоть убейте меня, автор, - но не вижу я, зачем она мелькнула. На ее месте могла быть обычная девушка, дряхлая ведьма, собака или вообще никого - но сюжет развивался бы точно так же, герои совершали бы те же поступки, и мир в нашем видении тоже не изменился бы. Потому что информация о том, что тут имелись элементали, читателю абсолютно не нужна. Ну имелись, а дальше-то что?..
А теперь - о важных, но упущенных. На мой взгляд, их два с половиною, но я пока возьму только одного. А именно - несколько раз упомянутого рыжего эльфа. Наемника, который не просто как-то связан с крайне загадочным, интересным и важным Ризом, - но нам этак небрежно, между делом, намекают, что странные изменения Риза напрямую зависят от этого неизвестного наемника.
Вот и здравствуй, глокая куздра! Риз - полная, абсолютная загадка. Наемник - полная, абсолютная загадка. На Риза как-то повлиял наемник? Ну да, а зелюки хрюкотали...
Прошу прощения у автора. Дважды - и за сарказм, и за запоздавшее изложение того, что следовало понять и сказать куда раньше. А вот сложилось только сейчас... Речь не о том, что нельзя интриговать читателя, - можно и нужно! Прекрасный и удачный прием - заинтриговать. Пусть пробежит глокая куздра - а читатель горящими от любопытства глазами уставится ей вслед... ожидая, что вот сейчас, еще страничка - и автор откроет нам её секрет! Ведь она (думает читатель) так важна, без нее не было бы книги!
А иначе зачем бы автор эту куздру выпустил, если она не важна?
Но вот мы читаем... и читаем... и обескураженно смотрим на слово «конец» - понимая, что тайна куздры так и не раскрыта. Вообще! Ничуточки! Кто она такая? Куда бежала? Почему она глокая, а не фиолетовая в крапинку? Нет ответов.
И читатель понимает, что автор его обманул. Кинул косточку на веревке - мы заглотили, а он, ап, и выдернул... подлец такой.
Этого быть не должно. Во-первых, существует нечто вроде авторской этики: вы начали рассказывать историю - будьте любезны ее завершить, а не отмахнувшись, уйти со словами «а это не сейчас, и вообще мне про эту куздру лень вам рассказывать, как-нибудь в другой раз».
Автор, другого раза у вас, возможно, не будет. Обманутые читатели попросту возьмут другую книгу - ту, где их не только заманивают вкусненьким, но и дают его отведать, распробовать и посмаковать вволю.
А во-вторых - если плюнуть на этику и смотреть уже на законы сюжета - если вы постоянно объясняете непонятные события неизвестными словами, то вашу гениальную идею не поймут. Тщательно задуманный вами драматизм момента ускользнет. Виртуозный поворот сюжета попросту не будет замечен.
К чему это здесь? К Шим-Ризу.
Если он - персонаж важный, то внезапное разительное изменение его поведения важно тоже. Но если оно важно - нам ведь надо это изменение показать! Мало ведь сказать «был такой Риз, был он пофигист, но вдруг с кем-то познакомился и резко изменился». Так можно описать сюжет практически всех в мире книжек. И толку от такого описания - ноль. Оно не информативно, оно не интересно, оно практически ничего и никого не раскрывает.
Но ведь цель-то - именно раскрыть героев! И раскрыть идею - например, показать великую силу Тринадцатой стихии, которая способна спасать миры от гибели, а усопших вырывать из лап смерти. И очевидно, цель автора также - показать, что именно Тринадцатая так меняет даже живую стихию, шима.
Но чтобы прочувствовать, что она «так меняет» - нам надо УВИДЕТЬ шима. Нам надо увидеть Риза до знакомства с Тринадцатой - и после. Именно увидеть!!! А не просто прочесть упоминание вскользь «даа, как он изменился».
А как мы можем его увидеть - типичного Ифи до изменения? Увы, автор, но вокруг нас Ифи не летают, под кроватями не сидят, с нами по улицам не гуляют. И значит, абсолютно всё, что касается Риза - как он себя вёл обычно, в какой момент стал меняться и почему, каким образом именно Риз, а не какой-то другой Ифи, «познакомился» с Тринадцатой - всё это мы можем узнать только от автора.
А деталями жизни Ифи вообще и Риза в частности автор нас не балует.
Да, быть может, я повторяюсь сейчас (хотя изо всех сил пытаюсь этого не делать) - но что мы видим? Аша автор рисует самыми яркими и сочными красками; он выразительный, сложный, не всегда понятный и часто не близкий нам, но - живой. Именно это «оживление» героя - и есть чудо, творимое писателем. И это чудо является главной целью каждого серьезного литератора. Оживить. Погрузить нас с головой в чью-то судьбу - сделать так, что несуществующий герой станет для нас столь же реален, как родичи и знакомые, окружающие нас… и зачастую - куда более важен и интересен в данный момент, нежели пресловутые знакомые и родичи. Пробудить сопереживание.
Банально? Ясно и без моих слов? Надеюсь; но… ведь это касается не единственного героя книги, которая «населена» ещё несколькими обитателями. Единственный живой на кладбище или в мире теней - грустная картинка… даже если она и очень недалека от истины. Да, дочитав книгу, мы понимаем, что так оно и есть, - но ведь это должно стать для нас - как и для Аша - потрясением, шоком. А это значит - не только Аш, но и каждый, кто волей автора появился на страницах, должен быть таким же пронзительно-живым.
Каждый. И уж конечно - предельно живыми должны быть те, кто даже после «сбрасывания покрова тайны» полны жизни, - Шимы. Предельно живым, убедительным, ярким должен быть Риз. Не меньше, чем Аш.
Не только потому, что он - крайне важное лицо в повествовании. Не только потому, что талант писателя определяется «живостью» не главного героя, а мелькнувших в эпизоде мальчишки-полотера и пожилой торговки.
И даже - не только потому, что именно с Ифи связана волнующая и так до конца и не разгаданная тайна Тринадцатой.
Шимы заслуживают особого авторского внимания, поскольку они уникальны. Это существа не просто вымышленные - они, что называется, «эксклюзив» - ни у какого другого автора подобных созданий нет. А это ведь вовсе не так просто, как кажется, - создать новое существо. Мало придумать для него слово. Мало описать его внешность, повадки и способности. Надо ведь ещё и сделать так, чтобы это существо «слезло» со страницы и обрело в наших глазах реальность. Оно может быть симпатичным или омерзительным - но оно обязано быть чуть ли не живее главного героя. Вспомните хоббитов - сколько сил приложил Толкиен, чтобы мы, слыша «хоббит», воочию видели мохнопятого трудолюбивого коротышку с пивным животиком и неунывающим приветливым нравом. Но он никогда не достиг бы такого эффекта, если бы…
… не разрешил хоббитам говорить. И шутить, и плясать на столе в таверне, и распевать песни, и смеяться, и ужасаться, и недоумевать, и страдать. Эта книга - отличный учебник того, как надо показывать духовный рост через испытания. Взять Пиппина и Мерри - разве их боевые подвиги в финале впечатлили бы нас, если бы до этого мы не увидели их совсем другими - легкомысленными, неопытными, миролюбивыми, вздорными иногда? Отчаянная решимость Сэма и печальная призрачность Фродо столь сильно задевают наши сердца потому, что мы помним их вначале - рассеянный чудак-мечтатель и простодушный парнишка-садовник, которому страшновато даже просто отойти на лишнюю пару верст от родной деревни.
Но оставим Мэтра и вернемся к Тринадцатой. В финале мы понимаем - нас заставляют понять, - что это безграничная сила. Её власть - превыше всех двенадцати стихий, вместе взятых, хотя среди них даже время, итог и смерть. Но Тринадцатая - сильнее даже их.
Но чтобы почувствовать это по-настоящему, судьбы Аша - мало. И не только потому, что это - всего лишь один Аш. Тут дело ещё и в том, что Аш изначально не выглядит черствым, циничным и бессердечным. Да, он отшельник, одиночка. Но едва ли не с первой страницы он предстает, условно говоря, «предрасположенным к любви». Пусть даже он сам себя таковым не считает - но он тянется к теплу и способен дарить тепло. Его одинокий образ жизни - вынужденный, пускай и добровольный; цитируя автора - «Он… привык жить в одиночестве, хотя нельзя сказать, что это ему нравилось. Просто найти того, кто разделил бы такую жизнь, он не смог».
Аш умеет любить - и если даже он и прожил многие столетия с молчавшим, «запертым» сердцем, то ведь мы-то такого Аша не видели; мы видели его только любящим, или потерявшимся, тоскующим по теплу и любви… и даже почти от нее обезумевшим. По сути, Аш вовсе не «перерожден» Тринадцатой, - нет, он недаром её избранник, потому что он - квинтэссенция Любви. Резкой и нежной, требовательной и на всё готовой, бурной и дикой - и романтичной, полной звездных ночей и эльфийских песен… Его образ, его путь могут чему-то научить читателя - но самому ему словно бы учиться и нечему; он и так существует едва ли не весь в призрачном мире леса, пронизанном нитями и мелодиями любви. И то, что там иногда виден блеск клыков и мечей, только оттеняет общий фон, лейтмотив - Любовь. Странная, несуществующая, нелегкая эльфийская любовь… и неугасимая. И неистовая. Это Аш - почти с первой страницы…
Но есть тот, кого столкновение с Тринадцатой «перерождает». Изменяет отношение к себе, к близким, ко всему мирозданию. И по всем законам Большой Литературы - это ничуть не менее важный персонаж. Если даже не более важный. И вдвойне важным и интересным делает его то, что он ещё более «нечеловек». А если вспомнить, что Риз - не просто живая стихия, а полный сюрпризов типаж «всесильного ребенка», - то выходит, автор ну просто обязан нам раскрыть и его!
Не просто наметить - а именно раскрыть. Пусть не с толкиеновской дотошностью - но уж точно не парой мимолетных штришков и «кто не дурак, догадается сам». Нет - вот именно в случае Риза, Ифи, Суть-Ветра - даже самый гениальный читатель не догадается ни о чем. Всё, что у нас есть в данном случае, - это слова писателя, «родившего» такое удивительное существо.
А слов слишком мало! Для полной картины катастрофически не хватает характера, слов, поступков Риза… и непонятного рыжего наемника, которого с Ризом невесть что связывает.
И дело вовсе не в давней моей «идее фикс»… точнее - та идея, как сейчас я отчетливо понимаю, была частью всей картины Перекрестка. Аш. Ифирин. Пламя Мироздания. Тринадцатая. Тайрен. Воздушный Ифи. Все они - неотъемлемые части общей картины. И выкинув одного из них за пределы сюжета - автор сюжету оказывает не лучшую услугу.
Чтобы это понять, надо было увидеть всё в целом. Увидеть, ощутить, проанализировать финал. И - как последняя, недостающая деталь паззла (а создание книги частенько напоминает мне собирание паззла - по крошечным, вначале несвязным и бессмысленным кусочкам) - слова одного знакомого вампира о том, что его «близнец» в книге утратил свою рискованную бесшабашность, тянущую в опасные авантюры. Да, это так, увы. Эмилу не хватает… каких-то поступков Эмила. Ему не хватает его самого. Хотя бы для того, чтобы… читатель посмеялся.
Контрасты. Они не просто важны для придания остроты и живости сюжету - они являются основой нашего существования. Суть наших душ - контрасты. Смех - всего лишь нервная реакция… и смеемся мы чаще всего над болью, радуясь отсутствию боли или чтобы заглушить боль. И возьмите любую книгу… нет, возьмите книгу гениальную… что действует сильнее: нарастающая динамика мрачного трагизма в духе «Отелло» или «Макбета» - или выстроенная на контрастах трагикомедия, то же «Обыкновенное чудо» или - если уж о романах - «Мастер и Маргарита»?
Иным авторам приходится «конструировать» романы, исходя из знания всех этих законов и правил. Им приходится думать, в уста какого героя вложить полный надрыва драматический монолог, а кто заставит читателей умирать от смеха. И это чередование параллельных линий - вроде и разных сюжетов, но внезапно изящным кружевом сплетающихся в одно, - именно оно и создает роман. По-настоящему живой, волнующий, страшный, смешной… всегда неожиданный - и потому на каждой странице интересный.
Здесь нет нужды в конструировании. Здесь этот контраст, эта глубина, это сплетение всех линий - уже есть. Не надо автору ломать голову - что же и кто мог преобразить Риза, для которого «мироздание - поле для игры». Не надо гадать, как сделать Перекресток из смутной тени - живым миром, как показать многообразие населяющих его созданий, его законы и устои, географию и историю, будни и дни перемен. Ведь здесь всё это есть… и это даже не надо писать - оно уже написано.
Всё, что надо, - это впустить в историю Аша другого эльфа. Красавца, модника, повесу, волшебника, воина, доброго и беспутного, любителя крепких напитков и чая… Тайрена, сумевшего преобразить Ифи.
Всё время, пока мой разум играл с построением фраз и заменой слов, - интуиция читателя всё больше лишалась покоя. Ощущение разорванности. Белых пятен, обрывков, недосказанности. Мне казалось, дело в недобром «наследии» ролевой, в недорисованности «чужих» героев… и кстати, это есть тоже… Но главное было - есть - в другом. Главное - то, что на фоне дикой, странной, неистовой натуры Аша - натуры воистину сумеречной - не хватает Тайрена. Светлого. Связь между Ашем и Ризом. Между читателем и Перекрестком. Между Тринадцатой и Ифи…
Существует эффект «замыленности глаза». И здесь, боюсь, он сыграл свою роль… заставив забыть, что ведь самое яркое, что мы знаем об Ифи, - мы знаем из истории Тайрена. Именно в ней отчетливо видно постепенное изменение Риза: от того, кто легко может натравить на спутника бандитов, - до того, кто способен заботиться, защищать, волноваться… даже сказать правду. И бояться, что эту правду не простят. История Риза и Тайрена не просто многое объясняет, она не просто забавна - она своевременно заполняет собою пропущенные автором годы лесного одиночества… Тайрен уравновешивает Аша. В то же время, он Аша оттеняет, в чем-то даже дополняет.
Книга - и в самом деле подобна мозаике, головоломке… и не всегда сразу видно, какой кусочек на какое место положить. И не всегда это видно тому, у кого уже рябит в глазах от поисков нужных кусочков… Иногда виднее - со стороны. Но я точно знаю - наши герои приходят к нам неслучайно, и не только по нашей прихоти они становятся живыми… и существуют в одном мире, совсем рядом, и встречаются в узловых точках линий Судьбы… и на их жизни влияет один и тот же причудливый персонаж: то ли смешное «нечто» в образе синей белки, любящей пирожки, то ли… Ифи, посмевший угрожать - демиургу.
Не удержался и влез... (но нет - потом, уже родив очередное многобуквие, опомнился и унес из комментов в сообществе сюда, на предмет более интимного авторского просмотра). Так вот, вампирчик... Нет, в игре он именно такой. А вот здесь - ему просто не дали таким показаться. Ведь он, фактически, не занят ни в одной сцене.
И надо сказать - это не очень хорошо по той же причине, что была с Тари, - то есть, не раскрыт характер персонажа и непонятно, что нашел в нем Аш.
Я свинтус и забегаю вперед, но... как-то меня этот комментарий побудил кое-что сказать, а ведь потом забуду... и на вопрос, какого шима я не сказал это раньше, сразу отвечу - не виноватый я, вот только сейчас оформилось в нечто осознанное.
и понеслось...
Ну вот - это чохом и про вампира (кстати, пока не поздно, имя можно и поменять, и над этим стоит подумать), и про Риза... а согласитесь, Риз у нас - персона крайне важная. И вот получается, что ни вампир, ни Риз не обоснованы. Что имею в виду. Два вопроса. Что в персоне вампира настолько привлекло Аша, что он не просто покусал, а проникся куда более глубокими чувствами?
И - что заставило ТАК измениться беззаботного и эгоцентричного Риза?
И если с вампиром хотя бы отдаленно можно догадаться - в конце концов, он был наваждением Аша, и это многое «объясняет без объяснений», - то с Ифи совершенно другая история.
Самое тут важное - я, людь-читатель, об Ифи изначально вообще ни черта не знаю. Ни капелечки. Что это за существа? Откуда они взялись? Чего хотят, о чем мечтают, что может их напугать, порадовать, разозлить? Как они выглядят и на что способны? Какие у них отношения между собою... и кстати, а у них вообще есть отношения? Почему одно из этих существ внешне напоминает женщину, а другое - синюю белку?
Поскольку Ифи - создания, которые существуют только в воображении одного человека, автора, - то на их счет у читателя вообще не может быть ни единой теории, основанной на личном, жизненном и книжном, опыте. И если некие «пропущенные» нюансы поведения и психологии Аша, Тари или вампира мы худо-бедно можем домыслить - то в отношении Ифи этот метод применять нельзя.
(кстати, интересный вопрос: Рован упомянул, что автор слишком «разжевывает» персону Аша. А ведь Аш у нас - тоже не человек вовсе. Стоит задуматься, может ли читатель «дорисовать» для себя психологический портрет полуторатысячелетнего друида - наполовину волка, отчасти ифирина, а потом и дампира? На что опираться при «дорисовывании» - на свой крохотный человеческий опыт? Хмм...)
Но я об Ифи говорю. Конкретно - Риз. На середине книги мы вдруг осознаём, что Ашу кто-то подбрасывает подсказки. В то же время на протяжении всей книги нам намекают на то, что Риз сильно меняется - и даже его собратья-Ифи перестают его понимать. А в финале нам и вовсе начинает казаться, что Риз - чуть ли не центральное звено в окруживших Аша (и весь Перекресток) тайнах.
Да и вообще - кто он такой, этот Риз? Сперва нам лаконично говорят: Суть-Воздух. Ну и что? Ну и подумаешь. Одна из «рядовых» четырех стихий. Ну и короткий намек: с пофигистичным характером.
А поглядите на Риза в финале! Он ведь Ашу... угрожает. «Остановись, а не то я расстроюсь, а это тебе не понравится» - совершенно ясная угроза. Но кому угрожает какой-то там Воздух? Демиургу, запросто сожравшему могущественного (кажется) ифирина! Другие Шимы явно Аша боятся!
А Риз - не боится.
Так выходит, он сильнее не только товарищей, но и ифирина?
А если он не сильнее - что придает ему такую отвагу и уверенность в себе?
Тринадцатая стихия...
Шим-Риз.
Здесь выплывает такой неписаный закон литературы... а может и писаный, шим его знает... И это касается именно фантастов, создающих «с нуля» новые миры и абсолютно новых существ. Вот, допустим, я читаю, что герой увидел лохматого мухрика. Я в принципе не способен силами своего интеллекта постичь, что в голове автора подразумевается под «мухриком». Но нам сказали: он лохматый. Ага, думаю я, это не птица, не змея, не рыба, не насекомое... это какое-то теплокровное животное, покрытое шерстью - причем не короткой, раз она могла взлохматиться.
К чему этот пример? Хотя я так и не знаю, кто такой мухрик, но кое-что важное я уже уразумел.
А если вспомнить знаменитую «глокую куздру»? Вот читаю я эти два слова. И что?
Да ничего. Оба слова - абсолютно незнакомы. У читателя не возникнет ни единой ассоциации в момент прочтения этих слов. А значит, что? А значит, эти два слова - «белое пятно» в тексте. Нулевое смысловое содержание.
А в тексте не должно быть ни единого слова или знака с нулевым содержанием.
Если какое-то слово именно в этот момент не несет нужной смысловой окраски - оно лишнее, оно - балласт, помеха для восприятия. Если какой-то персонаж возник непонятно откуда, неведомо зачем и без всякой пользы для постижения характеров или развития сюжета - выкинуть его надо из текста немедленно!
В книге - все равно как в любом механизме - «лишнее» означает «помеха». Если у вас в комнате десять героев, но для сюжета нужны только трое - поздравляю, у вас семь камней в ботинке. Вам с ними идти удобно? Нет? А зачем же вы их в свой ботинок напихали?
Что значит «нужны для сюжета»? Это означает: или эти герои как-то влияют на дальнейшее развитие событий, или они подчеркивают для нас новые черты главных героев (которые ну никак не проявились бы иначе), или эти второстепенные персонажи нужны для прояснения общей картины мира (например, слуга в доме нужен для того, чтобы показать читателю социальную структуру общества и место в ней хозяина дома).
А если некий персонаж, вылезший на глаза читателю, ничего не говорит «ни уму, ни сердцу» - вышвыривайте его из сюжета... и займите освободившиеся пустые строчки описанием тех героев, чья деятельность для сюжета действительно важна.
А кто и зачем важен здесь? Ну например - мелькнула какая-то водяная элементаль. Ну хоть убейте меня, автор, - но не вижу я, зачем она мелькнула. На ее месте могла быть обычная девушка, дряхлая ведьма, собака или вообще никого - но сюжет развивался бы точно так же, герои совершали бы те же поступки, и мир в нашем видении тоже не изменился бы. Потому что информация о том, что тут имелись элементали, читателю абсолютно не нужна. Ну имелись, а дальше-то что?..
А теперь - о важных, но упущенных. На мой взгляд, их два с половиною, но я пока возьму только одного. А именно - несколько раз упомянутого рыжего эльфа. Наемника, который не просто как-то связан с крайне загадочным, интересным и важным Ризом, - но нам этак небрежно, между делом, намекают, что странные изменения Риза напрямую зависят от этого неизвестного наемника.
Вот и здравствуй, глокая куздра! Риз - полная, абсолютная загадка. Наемник - полная, абсолютная загадка. На Риза как-то повлиял наемник? Ну да, а зелюки хрюкотали...
Прошу прощения у автора. Дважды - и за сарказм, и за запоздавшее изложение того, что следовало понять и сказать куда раньше. А вот сложилось только сейчас... Речь не о том, что нельзя интриговать читателя, - можно и нужно! Прекрасный и удачный прием - заинтриговать. Пусть пробежит глокая куздра - а читатель горящими от любопытства глазами уставится ей вслед... ожидая, что вот сейчас, еще страничка - и автор откроет нам её секрет! Ведь она (думает читатель) так важна, без нее не было бы книги!
А иначе зачем бы автор эту куздру выпустил, если она не важна?
Но вот мы читаем... и читаем... и обескураженно смотрим на слово «конец» - понимая, что тайна куздры так и не раскрыта. Вообще! Ничуточки! Кто она такая? Куда бежала? Почему она глокая, а не фиолетовая в крапинку? Нет ответов.
И читатель понимает, что автор его обманул. Кинул косточку на веревке - мы заглотили, а он, ап, и выдернул... подлец такой.
Этого быть не должно. Во-первых, существует нечто вроде авторской этики: вы начали рассказывать историю - будьте любезны ее завершить, а не отмахнувшись, уйти со словами «а это не сейчас, и вообще мне про эту куздру лень вам рассказывать, как-нибудь в другой раз».
Автор, другого раза у вас, возможно, не будет. Обманутые читатели попросту возьмут другую книгу - ту, где их не только заманивают вкусненьким, но и дают его отведать, распробовать и посмаковать вволю.
А во-вторых - если плюнуть на этику и смотреть уже на законы сюжета - если вы постоянно объясняете непонятные события неизвестными словами, то вашу гениальную идею не поймут. Тщательно задуманный вами драматизм момента ускользнет. Виртуозный поворот сюжета попросту не будет замечен.
К чему это здесь? К Шим-Ризу.
Если он - персонаж важный, то внезапное разительное изменение его поведения важно тоже. Но если оно важно - нам ведь надо это изменение показать! Мало ведь сказать «был такой Риз, был он пофигист, но вдруг с кем-то познакомился и резко изменился». Так можно описать сюжет практически всех в мире книжек. И толку от такого описания - ноль. Оно не информативно, оно не интересно, оно практически ничего и никого не раскрывает.
Но ведь цель-то - именно раскрыть героев! И раскрыть идею - например, показать великую силу Тринадцатой стихии, которая способна спасать миры от гибели, а усопших вырывать из лап смерти. И очевидно, цель автора также - показать, что именно Тринадцатая так меняет даже живую стихию, шима.
Но чтобы прочувствовать, что она «так меняет» - нам надо УВИДЕТЬ шима. Нам надо увидеть Риза до знакомства с Тринадцатой - и после. Именно увидеть!!! А не просто прочесть упоминание вскользь «даа, как он изменился».
А как мы можем его увидеть - типичного Ифи до изменения? Увы, автор, но вокруг нас Ифи не летают, под кроватями не сидят, с нами по улицам не гуляют. И значит, абсолютно всё, что касается Риза - как он себя вёл обычно, в какой момент стал меняться и почему, каким образом именно Риз, а не какой-то другой Ифи, «познакомился» с Тринадцатой - всё это мы можем узнать только от автора.
А деталями жизни Ифи вообще и Риза в частности автор нас не балует.
Да, быть может, я повторяюсь сейчас (хотя изо всех сил пытаюсь этого не делать) - но что мы видим? Аша автор рисует самыми яркими и сочными красками; он выразительный, сложный, не всегда понятный и часто не близкий нам, но - живой. Именно это «оживление» героя - и есть чудо, творимое писателем. И это чудо является главной целью каждого серьезного литератора. Оживить. Погрузить нас с головой в чью-то судьбу - сделать так, что несуществующий герой станет для нас столь же реален, как родичи и знакомые, окружающие нас… и зачастую - куда более важен и интересен в данный момент, нежели пресловутые знакомые и родичи. Пробудить сопереживание.
Банально? Ясно и без моих слов? Надеюсь; но… ведь это касается не единственного героя книги, которая «населена» ещё несколькими обитателями. Единственный живой на кладбище или в мире теней - грустная картинка… даже если она и очень недалека от истины. Да, дочитав книгу, мы понимаем, что так оно и есть, - но ведь это должно стать для нас - как и для Аша - потрясением, шоком. А это значит - не только Аш, но и каждый, кто волей автора появился на страницах, должен быть таким же пронзительно-живым.
Каждый. И уж конечно - предельно живыми должны быть те, кто даже после «сбрасывания покрова тайны» полны жизни, - Шимы. Предельно живым, убедительным, ярким должен быть Риз. Не меньше, чем Аш.
Не только потому, что он - крайне важное лицо в повествовании. Не только потому, что талант писателя определяется «живостью» не главного героя, а мелькнувших в эпизоде мальчишки-полотера и пожилой торговки.
И даже - не только потому, что именно с Ифи связана волнующая и так до конца и не разгаданная тайна Тринадцатой.
Шимы заслуживают особого авторского внимания, поскольку они уникальны. Это существа не просто вымышленные - они, что называется, «эксклюзив» - ни у какого другого автора подобных созданий нет. А это ведь вовсе не так просто, как кажется, - создать новое существо. Мало придумать для него слово. Мало описать его внешность, повадки и способности. Надо ведь ещё и сделать так, чтобы это существо «слезло» со страницы и обрело в наших глазах реальность. Оно может быть симпатичным или омерзительным - но оно обязано быть чуть ли не живее главного героя. Вспомните хоббитов - сколько сил приложил Толкиен, чтобы мы, слыша «хоббит», воочию видели мохнопятого трудолюбивого коротышку с пивным животиком и неунывающим приветливым нравом. Но он никогда не достиг бы такого эффекта, если бы…
… не разрешил хоббитам говорить. И шутить, и плясать на столе в таверне, и распевать песни, и смеяться, и ужасаться, и недоумевать, и страдать. Эта книга - отличный учебник того, как надо показывать духовный рост через испытания. Взять Пиппина и Мерри - разве их боевые подвиги в финале впечатлили бы нас, если бы до этого мы не увидели их совсем другими - легкомысленными, неопытными, миролюбивыми, вздорными иногда? Отчаянная решимость Сэма и печальная призрачность Фродо столь сильно задевают наши сердца потому, что мы помним их вначале - рассеянный чудак-мечтатель и простодушный парнишка-садовник, которому страшновато даже просто отойти на лишнюю пару верст от родной деревни.
Но оставим Мэтра и вернемся к Тринадцатой. В финале мы понимаем - нас заставляют понять, - что это безграничная сила. Её власть - превыше всех двенадцати стихий, вместе взятых, хотя среди них даже время, итог и смерть. Но Тринадцатая - сильнее даже их.
Но чтобы почувствовать это по-настоящему, судьбы Аша - мало. И не только потому, что это - всего лишь один Аш. Тут дело ещё и в том, что Аш изначально не выглядит черствым, циничным и бессердечным. Да, он отшельник, одиночка. Но едва ли не с первой страницы он предстает, условно говоря, «предрасположенным к любви». Пусть даже он сам себя таковым не считает - но он тянется к теплу и способен дарить тепло. Его одинокий образ жизни - вынужденный, пускай и добровольный; цитируя автора - «Он… привык жить в одиночестве, хотя нельзя сказать, что это ему нравилось. Просто найти того, кто разделил бы такую жизнь, он не смог».
Аш умеет любить - и если даже он и прожил многие столетия с молчавшим, «запертым» сердцем, то ведь мы-то такого Аша не видели; мы видели его только любящим, или потерявшимся, тоскующим по теплу и любви… и даже почти от нее обезумевшим. По сути, Аш вовсе не «перерожден» Тринадцатой, - нет, он недаром её избранник, потому что он - квинтэссенция Любви. Резкой и нежной, требовательной и на всё готовой, бурной и дикой - и романтичной, полной звездных ночей и эльфийских песен… Его образ, его путь могут чему-то научить читателя - но самому ему словно бы учиться и нечему; он и так существует едва ли не весь в призрачном мире леса, пронизанном нитями и мелодиями любви. И то, что там иногда виден блеск клыков и мечей, только оттеняет общий фон, лейтмотив - Любовь. Странная, несуществующая, нелегкая эльфийская любовь… и неугасимая. И неистовая. Это Аш - почти с первой страницы…
Но есть тот, кого столкновение с Тринадцатой «перерождает». Изменяет отношение к себе, к близким, ко всему мирозданию. И по всем законам Большой Литературы - это ничуть не менее важный персонаж. Если даже не более важный. И вдвойне важным и интересным делает его то, что он ещё более «нечеловек». А если вспомнить, что Риз - не просто живая стихия, а полный сюрпризов типаж «всесильного ребенка», - то выходит, автор ну просто обязан нам раскрыть и его!
Не просто наметить - а именно раскрыть. Пусть не с толкиеновской дотошностью - но уж точно не парой мимолетных штришков и «кто не дурак, догадается сам». Нет - вот именно в случае Риза, Ифи, Суть-Ветра - даже самый гениальный читатель не догадается ни о чем. Всё, что у нас есть в данном случае, - это слова писателя, «родившего» такое удивительное существо.
А слов слишком мало! Для полной картины катастрофически не хватает характера, слов, поступков Риза… и непонятного рыжего наемника, которого с Ризом невесть что связывает.
И дело вовсе не в давней моей «идее фикс»… точнее - та идея, как сейчас я отчетливо понимаю, была частью всей картины Перекрестка. Аш. Ифирин. Пламя Мироздания. Тринадцатая. Тайрен. Воздушный Ифи. Все они - неотъемлемые части общей картины. И выкинув одного из них за пределы сюжета - автор сюжету оказывает не лучшую услугу.
Чтобы это понять, надо было увидеть всё в целом. Увидеть, ощутить, проанализировать финал. И - как последняя, недостающая деталь паззла (а создание книги частенько напоминает мне собирание паззла - по крошечным, вначале несвязным и бессмысленным кусочкам) - слова одного знакомого вампира о том, что его «близнец» в книге утратил свою рискованную бесшабашность, тянущую в опасные авантюры. Да, это так, увы. Эмилу не хватает… каких-то поступков Эмила. Ему не хватает его самого. Хотя бы для того, чтобы… читатель посмеялся.
Контрасты. Они не просто важны для придания остроты и живости сюжету - они являются основой нашего существования. Суть наших душ - контрасты. Смех - всего лишь нервная реакция… и смеемся мы чаще всего над болью, радуясь отсутствию боли или чтобы заглушить боль. И возьмите любую книгу… нет, возьмите книгу гениальную… что действует сильнее: нарастающая динамика мрачного трагизма в духе «Отелло» или «Макбета» - или выстроенная на контрастах трагикомедия, то же «Обыкновенное чудо» или - если уж о романах - «Мастер и Маргарита»?
Иным авторам приходится «конструировать» романы, исходя из знания всех этих законов и правил. Им приходится думать, в уста какого героя вложить полный надрыва драматический монолог, а кто заставит читателей умирать от смеха. И это чередование параллельных линий - вроде и разных сюжетов, но внезапно изящным кружевом сплетающихся в одно, - именно оно и создает роман. По-настоящему живой, волнующий, страшный, смешной… всегда неожиданный - и потому на каждой странице интересный.
Здесь нет нужды в конструировании. Здесь этот контраст, эта глубина, это сплетение всех линий - уже есть. Не надо автору ломать голову - что же и кто мог преобразить Риза, для которого «мироздание - поле для игры». Не надо гадать, как сделать Перекресток из смутной тени - живым миром, как показать многообразие населяющих его созданий, его законы и устои, географию и историю, будни и дни перемен. Ведь здесь всё это есть… и это даже не надо писать - оно уже написано.
Всё, что надо, - это впустить в историю Аша другого эльфа. Красавца, модника, повесу, волшебника, воина, доброго и беспутного, любителя крепких напитков и чая… Тайрена, сумевшего преобразить Ифи.
Всё время, пока мой разум играл с построением фраз и заменой слов, - интуиция читателя всё больше лишалась покоя. Ощущение разорванности. Белых пятен, обрывков, недосказанности. Мне казалось, дело в недобром «наследии» ролевой, в недорисованности «чужих» героев… и кстати, это есть тоже… Но главное было - есть - в другом. Главное - то, что на фоне дикой, странной, неистовой натуры Аша - натуры воистину сумеречной - не хватает Тайрена. Светлого. Связь между Ашем и Ризом. Между читателем и Перекрестком. Между Тринадцатой и Ифи…
Существует эффект «замыленности глаза». И здесь, боюсь, он сыграл свою роль… заставив забыть, что ведь самое яркое, что мы знаем об Ифи, - мы знаем из истории Тайрена. Именно в ней отчетливо видно постепенное изменение Риза: от того, кто легко может натравить на спутника бандитов, - до того, кто способен заботиться, защищать, волноваться… даже сказать правду. И бояться, что эту правду не простят. История Риза и Тайрена не просто многое объясняет, она не просто забавна - она своевременно заполняет собою пропущенные автором годы лесного одиночества… Тайрен уравновешивает Аша. В то же время, он Аша оттеняет, в чем-то даже дополняет.
Книга - и в самом деле подобна мозаике, головоломке… и не всегда сразу видно, какой кусочек на какое место положить. И не всегда это видно тому, у кого уже рябит в глазах от поисков нужных кусочков… Иногда виднее - со стороны. Но я точно знаю - наши герои приходят к нам неслучайно, и не только по нашей прихоти они становятся живыми… и существуют в одном мире, совсем рядом, и встречаются в узловых точках линий Судьбы… и на их жизни влияет один и тот же причудливый персонаж: то ли смешное «нечто» в образе синей белки, любящей пирожки, то ли… Ифи, посмевший угрожать - демиургу.
@темы: маcик, книжное, Перекресток
-
-
02.10.2009 в 10:24Ты провокатор... только не говори, что ты хочешь, чтобы я включил две хисторьки Тайрена в Тринадцатую...
-
-
03.10.2009 в 05:45Вообще-то это уже вторая статья, которая в теории предполагалась для сообщества. А там нельзя покороче, потому что неизвестно, кто и что в сообществе знает. Для тебя, может, это вещи и очевидные, а для кого-то... И кстати: если для автора всё это вещи очевидные, то он и не допустит обозначенных тут ляпиков; а ежели автор накосячил - то разумно не просто его обругать, а призвать страшного зверя обоснуя.
хочешь, чтобы я включил две хисторьки Тайрена в Тринадцатую...
Не знаю, две ли. У меня такое чувство, что включать надо всё. Потому что их отношения с Ризом там развиваются последовательно и логично; и выкинуть что-то - логику поломать.
А потом - зачем вообще что-либо уже написанное кромсать?! У тебя что, проблема с лишним текстом? У тебя пока, наоборот, этого самого текста маловато. А если говорить не о числе печатных знаков, а о смысле - то есть у нас произошедшие в один и тот же интервал времени события на Перекрестке, и в них замешан один и тот же Ифи. И я абсолютно не вижу никакого резона что-то из этих событий выбрасывать. История их встречи логически приводит к встрече Тайрена и Аша в сцене с Пламенем Мироздания. Последующие события не менее логично приводят ко второй встрече - в камере, сцена с ифирином.
В общем, конечно, у меня склероз, но - чем Тайрена больше, тем для книги лучше. Факт.
-
-
03.10.2009 в 12:45Пока автор гнал черновик, то для него много "очевидное" осталось в голове... сейчас допишет..
В общем, конечно, у меня склероз, но - чем Тайрена больше, тем для книги лучше.
Бугагашечки и хихихиконьки... любишь ты его...))
-
-
03.10.2009 в 18:46А то! Главное, есть за что ))