«Великий вопрос жизни - как жить среди людей»
– Он был ребёнком, который ничего не умел, – пробормотал Вил. – Алфарин. Вот как всё начиналось. Беспомощный. Это... так странно.
Ченселин задумчиво поглядел на толстую книгу на коленях Мерейна.
– Не думаю, – мягко проронил он. – Его страх мог призвать... того, кто подходит. Не говоря о том, что легче лёгкого было проделать всё это намеренно. Ему ведь нужен был этот корабль – а так он заполучил капитана.
Мерейн поднял брови.
– Вы уже читали это, Ченселин?
– Я лишь рассуждаю, – молодой человек слегка улыбнулся. – Тайгеру не нужна была служба в армии – ему нужно было покинуть те края, где у него не было будущего, и найти своего друга со звёзд. Если его сила позволяла скрыть свой возраст, то и устроить ту сцену для капитана – довольно просто.
Вил прикусил губу, глядя на него внимательно и непонятно.
– Ты вообще хоть кому-нибудь веришь?
– Не с первого слова. – Чен вздохнул, размышляя о том, как объяснить юному существу, способному разнести в пыль весь этот мир, что верить – занятие слишком неблагодарное, поскольку суть вещей так или иначе искажают все, но из этого вовсе не следует, что они лжецы и негодяи, а мир заслуживает того, чтобы его уничтожить. Он поймал быстрый взгляд Рейна – глаза в глаза. Полное понимание. «Мы думаем об одном и том же».
– Многие не верили, что он совершенно не влиял на Габриэля, – пальцы Рейна легонько выбивали дробь по переплёту книги; глуховатый кожаный стук; и Чену было очень интересно, понимает ли Вил, что делает этот чужеземный Магистр каждым словом, взглядом, жестом – и этим мягким ритмом, завораживая их. «Он сильнее меня. Если он будет не с нами в этой игре… нет, нельзя. Я сделаю так, что он будет нашим».
– Я не стал бы осуждать его, – тихо сказал Вил. – Он рос у чужих людей… как вещь, на продажу. Его били и собирались… отдать… – он нахмурился. – И он даже не мог ходить по улицам, не боясь охотников… там охотились на детей, вообще на всех, люди были лишь товаром… Я лгал бы кому угодно, чтобы убежать. И… убивал бы. Не легко, но… я мог бы убить.
– Сам он утверждал, что воздействовать на чужую психику тогда ещё не умел. Просто растерялся в новой обстановке и потерял бдительность, – шевельнул плечом Рейн. – Мне всегда казалось, что Кинджейл написала эту книгу, чтобы не столько рассказать о нём, сколько оправдать его. Она знала его лучше всех. Кроме, полагаю, Габриэля. Но тот остался ещё большей тайной, чем Тайгер.
– Тайной? – проронила Диш.
– По сути, эти несколько страниц – всё, что мы вообще знаем о нём, – с явным сожалением отозвался Мерейн. – И дальше Кинджейл почти не упоминает его – лишь вскользь: он сделал свой корабль базой для отряда Люта, а через семь лет, когда Лют уже написал «Последние дни», и у всех на слуху было имя Звёздного Тигра, он погиб в перестрелке. И больше – ничего. Что очень странно, учитывая, какую роль он сыграл в жизни Люта. Биографы Тайгера роняют о нём лишь пару слов, рисуя его простым наёмником, фигурой незначительной.
– А вы не думаете так?
– Вэй'Ченселин, вы же прочли это. Был ли он незначительным, скажите?
Чен медленно покачал головой.
– Отнюдь. И далеко не простым. Вполне возможно допустить, что и он был Слышащим... сенситивом, так вы зовёте это?
В глубине взгляда Рейна блеснула тень ироничной усмешки.
– О, как мило. Это легчайшее сомнение и старательно произнесённое слово с намёком на вопрос. Ещё чуть-чуть, и я мог бы даже поверить в искренность вашего желания освоить все эти странные слова и верно их использовать – чтобы, вероятно, угодить мне, чужому и опасному Магистру? Не слишком тонко для вас, вэй'Ченселин. Играя прилежного ученика, вам не следовало в таком количестве просматривать тексты на коме и книги в библиотеке.
Молодой Луч ласково улыбнулся.
– Я мог всего лишь учить слова. А вы уже не раз звали меня просто Чен, без знаков почтения, вэй'Рейн, и я просил вас делать это и впредь. Не годится Магистру вашего уровня именовать с почтением того, кто почти слеп в вашем Сумраке, милорд. Вы ведь не делаете это, проверяя меня или в насмешку?
Мерейн ухмыльнулся. Вил не без усилия заставил себя расслабить застывшие плечи: всё-таки они шутили, эти двое. Он поймал быстрый вопросительный взгляд Диш: её тоже встревожил этот короткий обмен ударами. Танец... и оба – не новички в боях такого рода. Танец слов, тончайших нюансов, полунамёков. Танец лёгких укусов, затаённых улыбок и уверенности, что противник не сбросит защиты с клинка, поскольку понимает тебя.
– Почему было важно скрывать подлинную суть Габриэля? – спросил он, отчасти лишь для того, чтобы произнести что-то, вмешаться в неясное действо, происходящее между двоими, каждый из которых нравился ему – и каждому он не мог доверять.
Рейн пожал плечами.
– Возможно, его семья куда более известна, чем нас пытаются убедить. Упоминание земных зверей и растений весьма красноречиво. Он мог происходить с этой планеты, из древнего рода с громким именем. Если во время написания книги эти люди имели влияние, пользовались почётом – очевидно, им не нужна была сомнительная слава, связанная с родственником – пиратом и убийцей.
– Он был лоцманом, – удивлённо возразила Диш. – Перевозил людей и грузы, разве нет? Пират – это разбойник, вор.
– А как он добыл корабль? – Рейн усмехнулся. – Разумеется, он был вором и разбойником, вейлени. Убивал и присваивал чужое без колебаний. Как у вас принято обходиться с такими людьми?
– Воры не в чести в Тефриане, – Ченселин задумчиво провёл пальцем по переплёту, почти не касаясь, погладил обрезы страниц. – Но мы не запираем их вместе с другими ворами, от которых они учатся, как достичь в своем занятии совершенства. Впрочем, всё относительно. Отдать вора в услужение человеку, пострадавшему от воровства, – иногда это грустно кончается.
– Пожизненное услужение?
– Что вы, вэй'Рейн. Это было бы жестоко по отношению к обоим. Как правило, от знака до полного цикла. Но и за знак можно причинить лишённому свободы человеку немало страданий.
– Даже за пару дней. – Мерейн едва заметно глянул на уткнувшуюся в монитор и талантливо притворяющуюся безразличной Джиссиану. – А это важно для вас?
– Страдания людей? Странный вопрос.
– Страдания вора. Всего лишь. В иные времена ворам отрубали руки на этой планете. Избивали, сдирая кожу, рассекая тело до кости. Казнили.
На лицах Вила и Диш появилась совершенно одинаковая гримаса крайнего отвращения. И тотчас пропала – так быстро, что не будь Рейн сенсом, он вряд ли уловил бы эту мгновенную смену выражений: юные Вэй казались холодными и непроницаемыми, как камень. Прочесть что-либо можно было лишь на лице Энта Крис-Талена: губы юноши скривились, не пряча гневного презрения.
Ченселин, выглядевший ещё более далёким от каких-либо волнений, чем те двое, отстранённо взирал то ли на Энтиса, то ли мимо него, в распахнутое окно, на полыхающие белым цветением яблони.
– Быть может, милорд Мерейн, – негромко промолвил он, – мы не более добры, нежели люди вашего мира. И всё куда проще и эгоистичнее: боль слышна в Поле. Чем больше, тем слышнее. Она бьёт по нам, танцующим в Кружевах... и если это боль не только тела, но и души – а от пыток и позора она, несомненно, такова, – бьёт ощутимо. Мы жалеем не преступников, а самих себя. Удовлетворяет ли вас такое объяснение?
Рейн смотрел на него. На миг их глаза встретились – пронзительно синие, словно прожигающие суть вещей и явлений насквозь, и тёмные, мечтательные, цвета густого шоколада.
– Не уверен, что всё так просто. Я хотел бы отправиться в ваш мир, провести там год хотя бы... тогда я сумел бы понять. Возможно.
– Кто же вам мешает? – Луч Звезды грациозным движением вынырнул из кресла, бесцельно прошёлся по комнате и присел на краешек стола, создав у всех прочих отчётливое ощущение принца, располагающегося на троне. – Я был бы рад принять вас в своём доме, вэй'Рейн... если таковой у меня ещё остался.
– В данном случае, – вздохнул Рейн, – я как раз уверен, что всё не просто в высшей степени. Кто же отпустит меня?
– Кто же в силах вам запретить?
Старший из Магистров поднял брови – совсем едва, но так выразительно, что Вил невольно восхитился: понять этого человека было совершенно невозможно, довериться – ни в коем случае, но на него хотелось смотреть, следовать за ним, подражать ему, Чувствует ли это и Чен? Или Лучи защищены от подобных устремлений собственным Кружевом, столь же властным, столь же соблазняющим?
И в то же время он был уверен, странно, иррационально, что на Чена Тариса тоже действует эта сокрушительная аура – и едва ли не сильнее, чем на него. Хотя ни внешне, ни в Кружевах этого в Ченселине не ощущалось. Естественно. Кто может заметить хоть намёк на слабость Луча, пока сам он не пожелает показать её?
– Возвращаясь к Габриэлю, – спокойно промолвил Райнел, – в неких кругах бытует версия, что его имя скрывали из-за ребёнка. Якобы рождённого от одной из «детишек» Люта и якобы отправленного на Землю перед Разграничением. Однако нет никаких доказательств, что этот ребёнок существовал. Хотя домыслов было немало. Мальчик или девочка, и кто именно, и кем была мать... я знаю как минимум дюжину возможных претендентов на это родство.
Он замолчал, с некоторым недоумением ловя на себе сразу четыре непонимающих и очень удивлённых взора. Не только детей он чем-то умудрился привести в полное замешательство, но и – в кои-то веки! – абсолютно непробиваемого Ченселина.
-
-
12.01.2019 в 18:43RhiSh, поздравляю с Днем Рождения! Почему тебя так давно нету на дайри??
Желаю удачного года, исполнения желаний, новых открытий и встреч, творческого горения - и просто побольше счастья и улыбок!
-
-
21.01.2019 в 01:04Нет, не фанфик. Глава, далеко не первая, весьма длинного романа. Здесь я когда-то его начинал выкладывать, но бросил, поскольку сам здесь редко появляюсь. Называется «Проклятие Звёздного Тигра», лежит, например, здесь