«Великий вопрос жизни - как жить среди людей»
«... Ребёнком я вечно просил рассказать мне сказку. Взрослые сочиняли что-нибудь на ходу или читали мне книжки. Как только вырос и научился читать, я уже не расставался с книгами. Я читал по книге в день, а то и быстрее. Как и сейчас, я искал в них переживания, которые даёт только художественная литература, - то есть возможность оказаться внутри историй.
Телевидение, кино - всё это было неплохо, но происходило с кем-то ещё. А книжные истории разыгрывались в моей собственной голове. Я в каком-то смысле сам переносился туда.
Вот в чём заключается магия литературы: ты берёшь слова и выстраиваешь из них миры.
Со временем я стал разборчивее в чтении (помню, как впервые решил, что не обязан дочитывать книгу до конца; именно тогда я понял: от того, как история рассказана, может испортиться впечатление, которое она производит). Я начал замечать, что иногда то, ради чего я читаю книги - некая магия, движущая сила рассказа, - оказывается за бортом. Я читал безупречную прозу, оставаясь равнодушным к описанным в ней историям.
Всё сводится к четырём словам.
Есть люди, которые читают только нехудожественную литературу: например, биографии и книги о путешествиях. Или такие, кто предпочитает исключительно поэзию. Есть те, кто ищет в книгах советы: как изменить к лучшему свою судьбу или самих себя, как выжить в грядущем финансовом кризисе, обрести уверенность, научиться играть в покер или сколотить улей. Меня можно иногда застать за чтением книг по пчеловодству, и, поскольку сам занимаюсь беллетристикой, я с удовольствием читаю о необычных реальных событиях. Но что бы ни читали, все мы - члены сообщества любителей историй.
Впрочем, есть, конечно, и те, кто совсем не читает. Я был знаком с одним девяностолетним стариком, который, узнав, что я писатель, заявил, что когда-то, задолго до моего рождения, попробовал прочесть одну книгу, но не нашёл в ней никакого смысла и больше читать не пытался. Я спросил, помнит ли он, как книга называлась, и он ответил, что все они похожи одна на другую, - совсем как человек, который, однажды попробовав улитку, долго плевался, и ему ни к чему было запоминать, как та улитка называлась.
И всё же. Четыре слова.
...
«…А что было потом?»
Эти слова произносят дети, когда, рассказывая, вы вдруг замолкаете. Услышав эти слова, рассказчик понимает, что слушателям не всё равно.
Для многих из нас радость, которую приносит книга, - это радость полёта не скованного реальностью воображения.
... я понял, что не только меня всё больше раздражают жанровые ограничения. Почему категории, придуманные лишь для того, чтобы люди не терялись в книжных магазинах, стали определять, как и о чём следует писать? Например, я очень люблю слово «фэнтези» за безграничную свободу писательского воображения: это своего рода гигантская игровая комната, пределы которой определяет только наша фантазия. Но коммерческое фэнтези, хорошо это или плохо, как правило, влечётся по старым колеям, проложенным еще Дж. Р. Р. Толкиеном и Р. Говардом, оставляя позади целый мир невостребованных историй. И только фантастика подразумевает свободный полёт воображения, выход за рамки жанра...
Нам показалось, что фантастика может и должна быть способна на большее: высвечивать реальность, искажать её, рядить в новые одежды или прятать. Показывать знакомый мир с такой стороны, будто вы никогда его толком не видели, не рассмотрели. Г. К. Честертон сравнивал произведения фантастики с поездкой в отпуск: самый главный момент - это возвращение, когда ты вдруг словно впервые видишь собственный дом.
...
Хм, а что было потом?..»
(с) Нил Гейман
Телевидение, кино - всё это было неплохо, но происходило с кем-то ещё. А книжные истории разыгрывались в моей собственной голове. Я в каком-то смысле сам переносился туда.
Вот в чём заключается магия литературы: ты берёшь слова и выстраиваешь из них миры.
Со временем я стал разборчивее в чтении (помню, как впервые решил, что не обязан дочитывать книгу до конца; именно тогда я понял: от того, как история рассказана, может испортиться впечатление, которое она производит). Я начал замечать, что иногда то, ради чего я читаю книги - некая магия, движущая сила рассказа, - оказывается за бортом. Я читал безупречную прозу, оставаясь равнодушным к описанным в ней историям.
Всё сводится к четырём словам.
Есть люди, которые читают только нехудожественную литературу: например, биографии и книги о путешествиях. Или такие, кто предпочитает исключительно поэзию. Есть те, кто ищет в книгах советы: как изменить к лучшему свою судьбу или самих себя, как выжить в грядущем финансовом кризисе, обрести уверенность, научиться играть в покер или сколотить улей. Меня можно иногда застать за чтением книг по пчеловодству, и, поскольку сам занимаюсь беллетристикой, я с удовольствием читаю о необычных реальных событиях. Но что бы ни читали, все мы - члены сообщества любителей историй.
Впрочем, есть, конечно, и те, кто совсем не читает. Я был знаком с одним девяностолетним стариком, который, узнав, что я писатель, заявил, что когда-то, задолго до моего рождения, попробовал прочесть одну книгу, но не нашёл в ней никакого смысла и больше читать не пытался. Я спросил, помнит ли он, как книга называлась, и он ответил, что все они похожи одна на другую, - совсем как человек, который, однажды попробовав улитку, долго плевался, и ему ни к чему было запоминать, как та улитка называлась.
И всё же. Четыре слова.
...
«…А что было потом?»
Эти слова произносят дети, когда, рассказывая, вы вдруг замолкаете. Услышав эти слова, рассказчик понимает, что слушателям не всё равно.
Для многих из нас радость, которую приносит книга, - это радость полёта не скованного реальностью воображения.
... я понял, что не только меня всё больше раздражают жанровые ограничения. Почему категории, придуманные лишь для того, чтобы люди не терялись в книжных магазинах, стали определять, как и о чём следует писать? Например, я очень люблю слово «фэнтези» за безграничную свободу писательского воображения: это своего рода гигантская игровая комната, пределы которой определяет только наша фантазия. Но коммерческое фэнтези, хорошо это или плохо, как правило, влечётся по старым колеям, проложенным еще Дж. Р. Р. Толкиеном и Р. Говардом, оставляя позади целый мир невостребованных историй. И только фантастика подразумевает свободный полёт воображения, выход за рамки жанра...
Нам показалось, что фантастика может и должна быть способна на большее: высвечивать реальность, искажать её, рядить в новые одежды или прятать. Показывать знакомый мир с такой стороны, будто вы никогда его толком не видели, не рассмотрели. Г. К. Честертон сравнивал произведения фантастики с поездкой в отпуск: самый главный момент - это возвращение, когда ты вдруг словно впервые видишь собственный дом.
...
Хм, а что было потом?..»
(с) Нил Гейман