[RhiSh]

Когда я вышел из дома сегодня, то почувствовал запах весны, хотя это был холодный день - влажно-холодный и зябкий. И мне показалось, что я живу лишь образами, иллюзиями... и быть может, эти ощущения более реальны, чем то, что якобы окружает нас - что можно увидеть или прикоснуться рукой... потому что весна и зима - зачастую не времена года, а состояние души; и когда что-то сковывает льдами душу, то солнце и трава уже не имеют значения... А быть может - лишь они и настоящие, а душа, и порывы, и настроения - не более чем вполне прозаическая тоска наших тел по тому самому солнцу, той самой траве...

Мне мешают недописанные истории. Обрывки сюжетов - недоплетенные кружева мыслей - чь-то разговоры и чьи-то сны.

Сны...

«В последнее время ты всё чаще слышишься мне. Это происходит в снах, но я знаю, что ты настоящий. Хотя, думаю, ты очень далеко от меня. Я чувствую твое дыхание, слышу, как стучит твое сердце. Я не знаю в точности, чего ты хочешь, но ощущаю, что у тебя на душе... почти всегда. Иногда я почти дотягиваюсь, чтобы позвать - чтобы заговорить... а иногда это делаешь ты, и поэтому я убеждена, что и ты меня слышишь. Но тебя это почему-то смущает... ты же не думаешь, что я снюсь тебе?

Я слышу твой страх. Твою ярость. Ярость от бессилия, потому что ты занят чем-то, чего делать совсем не хочешь, но почему-то не можешь поступать иначе. Я понимаю тебя - неважно, что это, и неважно, плохо или хорошо по меркам тех, кто окружает тебя. Мы настолько созвучны, что мне не надо ни фактов, ни слов, чтобы понимать тебя. Ты делаешь то, что должен; я тоже, мы оба скованы тем, что нам навязали, и во многом мы сами - наши стремления, наши тайные грезы - сковывают нас.

И наша ненависть. Хотя у тебя это больше похоже на едкую злость - не против кого-то одного, как это у меня, но многих... быть может, порядка вещей там, где ты... Твое сознание шире, твоя воля рассредоточена - ты способен испытывать ярость из-за устройства мира? Я же - как стрела, нацеленная на одного... но ты понял бы меня. Наша жажда, наша тоска - одинаковы. Оба в тумане, в полутьме... только моя глубже и острее.

Ты в опасности, и она растет. Я не вижу источник опасности, но пытаюсь защищать тебя. Во сне... но ты не сон. Ты мое отражение. Ты всегда со мной, ты тоже протягивал мне руку... но это я - твой щит. В наведении теней я сильнее. Ведь я никогда не выхожу из них. Без тебя я хотела бы только уничтожать. Но ты - по ту сторону сна, в глубине зеркал, близнец моей души - сделал меня своей защитой. Пока я только бесцветный туман, прячущий тебя от всех, кому не стоит видеть тебя; однажды я стану твоим оружием. Однажды мы встретимся не во сне. И тогда мир вокруг нас вспыхнет пожаром и пойдет трещинами, но какая разница. Я огненный лед, а ты ледяной огонь, не всё ли тебе равно, что обрушится в мире?

Твоя опасность сейчас сильнее. А ты не хочешь замечать. Во сне ты мой - и тот, кто ты есть. Открывая глаза, ты всегда отбрасываешь это. Для кого? Я же знаю, ты способен отказаться от себя - для кого-то. Как и я. Изменить себя. Изменить себе. Что тебя в тебе самом пугает? Лучше оглянись и бойся того, что смыкается над тобой!

Нет - лучше просто раскройся мне. Только мне. Не во сне, всегда. Стань туманом, стань невидимым и прозрачным - для всех, кроме меня.

Ты - мое отражение. Огонь цвета синего темного льда. И всё, что может расплавить лед, опасно тебе. Всё оттенков алого... но оно рядом с тобою, слишком рядом.

Твоя опасность растет. Откройся мне не во сне...»

- Ты еще здесь или в дебрях подсознания? - знакомая суховатая усмешка. - Хотел бы я увидеть твои мысли.

- Не хоти, - хладнокровно ответила она. - Мысли подростков - это так скучно. За эти пять минут, я уверена, ты не сказал ничего, что я уже не узнала из учебников.

Он почти с досадой вздохнул.

- Это важный экзамен. Ты понимаешь? Там буду не я и не наши добрые преподаватели - там будут люди из СБР. И если им что-то в тебе не понравится - это кончится хуже, чем пересдачей.

Она закатила глаза с видом, утомленным до предела.

- Не смеши меня, Рейн. Эти люди увидят то, что захочу я. Смею предположить, ты прекрасно знаешь, что я не какой-то там ребенок.

- Ты именно ребенок! - сердито отрезал он. - И то, что ты почти лучшая из всех наших студентов, тут не будет иметь значения.

- Не почти, - спокойно поправила она. - Лучшая. И оставим эти лекции для первоклашек. Я думаю о другом... более интересном...

- О том человеке, - проронил он. Совершенно невозможно было прочесть что бы то ни было ни по его лицу, ни в сознании. Она внутренне усмехнулась: щиты действуют в обе стороны. Я не слышу тебя, но и ты меня не слышишь.

- Но ведь это интересно. Я думаю, его не нашли потому, что неправильно искали. Они задавали не те вопросы. Не гадать, кто мог желать зла моей семье или зачем кому-то моя сестра; это не то. Главное - как объяснить то, что я не ощутила на том месте никаких следов. Ни жизни, ни смерти, ни даже дома и цветов. Рост, понимаешь? Он сопутствует всему живому. Рост или его завершение. Там этого не было. Но оно должно было быть. Если откуда-то взято - то куда-то перенесено. Но живое оставляет след. Что за место, если перенос туда не оставил следа?

- Телепорт со шлейфом помех, - негромко отозвался Рейн. - Джис, в СБР работают не идиоты, хотя ты именно так и думаешь.

- Я так не думаю; я думаю, что они не поверили мне. Они решили, что я была в шоке, мои способности не развиты, и вообще - чего стоят слова маленького перепуганного ребенка. Но они не знали, что шок обостряет мое видение. Они не знают, как глубоко я смотрю. И они не знают, что одну вещь я всё-таки тогда видела.

- Я не знаю тоже, - пробормотал Рейн. С виду - без особого интереса, но она ощутила, как весь он подобрался - пантера перед прыжком из засады.

- Я видела - знала, что ее больше нет в этом мире. И не было никогда. Вот что важно. Если никогда, это значит...

- Что у тебя все-таки был шок, парализующий видение, - хмыкнул ее учитель. - А более вероятно, что это тот человек вызвал у тебя приступ слепоты.

- Да, конечно, - презрительно кивнула она. - В СБР так и подумали. Но они ведь тоже не нашли следа, верно? - ей не нужен был ответ: она знала. В конце концов, она была самой умной не только в академии - она была умнее большинства тех, кто блокировал доступ к документам равновесников. Главное, знать, когда именно и на сколько секунд проскочить. - Они не нашли следов его и Лаисы потому, что их там и не было. Его там не было. Это было не здесь. Думаю, когда мы только увидели его в саду, мы уже были не здесь. И искать надо не мотивы и не его - искать надо такое место. Место, куда можно просто шагнуть, даже не заметив. И откуда - так же незаметно - я каким-то образом смогла вернуться. Вот чего они не понимают... всё это было не здесь. И не думаю, что он просто отпустил бы меня - свидетеля. Тут только один ответ: я случайно ушла оттуда. Случайно спаслась.

- Или ты была там ему абсолютно не нужна, а здесь, он точно знал, ты не опасна, поскольку никто от тебя ничего не узнает, - дополнил Рейн. - Как и получилось. Я понимаю, что тебя ранит мысль о подобной недооценке твоей персоны, но боюсь, он просто-напросто не придавал тебе значения. И для тебя было бы куда лучше, если бы и ты на время оставила его и эти домыслы в покое.

- Тогда мне повезло, потому что мой враг намного глупее меня, - невозмутимо констатировала Джис. - Так значит, ты согласен со мной? Есть такое место. Но тогда его-то и надо искать - не по следу людей, а по тени скрывающего барьера. Островок «ничто» среди всего существующего - разве его найти не проще? - она помолчала. Рейн задумчиво смотрел на нее. - А если не нашли... а ты, вероятно, искал, если думал об этом... Тогда по остаточному следу туннеля.

- Между?.. - негромко проронил он.

- Разграничение Люта не уничтожило десятки других планет. И он хотел - он был уверен - попасть из одного мира в другой возможно и без звездолетов.

- Одно маленькое «но», - непринужденно сказал Мерейн. - Такие переходы тоже должны оставлять след. Яркий, громкий, просто оглушительный. Они обязаны разрывать наше сенс-пространство. Исходя из законов, которые вывел сам Лют... и именно тех, что завтра ты должна назубок знать на экзамене. Но поскольку такие теории у тебя возникают - я делаю вывод, что ты их не знаешь. И смею заверить, люди из СБР подумают так же. Посему выбрось из головы этот бред и устреми силу своего гениального интеллекта на подготовку к тому, что действительно важно.

Он выпустил голошлем и чем занимался, она видеть не могла; наверняка чем-то скучным, вроде просмотра последних отчетов об арестах мелких жуликов, угонщиков или продавцов очередного сорта дури... Всё это Джиссиане было абсолютно не интересно.

То, что хотела, она узнала. Подозрения ее полностью оправдались: он проверял. Он догадался тоже. «Островок» был не фантазией, а реальностью.

Но было то, чего не знал никто, кроме нее, - даже он. «Законы Люта». Она включила собственный шлем, под его защитой тихо иронически усмехнулась и закрыла глаза. Учебники ее не занимали.

«Я слышу тебя постоянно. Ты в опасности... и она растет...»