Фанфик по Samurai Champloo
Автор: Angrybee
Оригинал: An Amalgam of Lost Tales
Разрешение на перевод получено.
Warning: Без ворнингов. Без любовей-морковей. Без сюжетных изысков.
Без поединков. Без слэша. В общем, вас предупредили.
Если интересно, то вот мой отзыв на этот фик.
Огромное спасибо Tango за помощь с переводом. Благодарность моя безгранична.
Автор: Angrybee
Оригинал: An Amalgam of Lost Tales
Разрешение на перевод получено.
Warning: Без ворнингов. Без любовей-морковей. Без сюжетных изысков.
Без поединков. Без слэша. В общем, вас предупредили.
Если интересно, то вот мой отзыв на этот фик.
Огромное спасибо Tango за помощь с переводом. Благодарность моя безгранична.
ПРИГОРШНЯ УТЕРЯННЫХ РАССКАЗОВ.
Глава первая. Карта
Страх витает над этой землей. Страх. Страх остаться голодными. Страх перед болезнями и людской жестокостью, убивающими близких. Страх перед людьми с Запада, пришедшими уничтожить нашу страну. Страх перед собственным устаревающим образом жизни. Страх живет в каждой деревне, через которую мы проходим. Страх висит в воздухе, подтачивая здания, семьи, страну.
Страх ощущается по-своему, и это ощущение хорошо мне знакомо. Что-то бывает таким прочным, что никак не может быть хорошим. Может и я такой?
Я боюсь только одного — сбиться с пути самурая. Отступиться от бусидо — значит признать поражение с такой же очевидностью, как и совершить сепукку за преступление, в котором я отказываюсь раскаиваться.
Сенсей, как вы могли отступиться от бусидо? Как могли вы лишить смысла всё, чему учили? Лучше прозябание в нищете, чем та участь, которой вы нам желали.
Прошлым вечером еще один явился по мою душу, а нашел свою гибель. Но что же хорошего может выйти из моих объяснений? Пусть бы меня и в самом деле понял кто-нибудь из бывших учеников — это лишило бы смысла всё то, чему их учили. Слишком многих предательство их учителя разъело бы изнутри и со временем превратило в негодяев. Они бы заблудились и окончательно погибли для пути самурая. Вместо них это должен на себя взять я. Чтобы не лишать смысла то, чему учил сенсей, я должен взять это на себя, я, а не остальные ученики. По крайней мере, когда они ищут моей смерти, у них есть цель, их гнев справедлив и они умирают, убежденные хотя бы в благородстве своих намерений.
— Дзин, да ты вообще слышишь меня? — Голос Фуу. Она оглядывается на меня через плечо. Шагающий впереди Муген запускает пятерню в волосы. Я на мгновенье задаюсь вопросом, не завелись ли у него от грязи вши или еще какая-нибудь дрянь.
— Да забей. Он со вчерашнего вечера молчит как рыба.
Они знают только то, что вчера я вернулся в лагерь весь в крови. С начала нашего путешествия такое уже не раз случалось, и Фуу негромко вскрикнула, сразу высматривая, не ранен ли я. Муген не спускал с меня глаз, словно с куска сырого мяса, но как обычно не сказал ни слова, пока не нашел повода рявкнуть на Фуу — что-то насчет того, как он голоден, или что ее слышно за версту. Всего лишь чтобы отвлечь ее, конечно. Чтобы Фуу не так тревожилась.
Уж такой она человек. Не встречал более бесстрашной девушки. Но вот из-за всякой ерунды она места себе не находит. Это выше моего понимания: как у нее получается так мало опасаться за себя и сильно волноваться обо всём остальном. Сенсей сказал мне когда-то, что сострадание у женщин в крови, им приходится учиться сражаться. Но умение сражаться в крови у мужчин, и им приходится учиться состраданию через бусидо.
«Я цел». Это всё, что я сказал Фуу. А нужно еще что-то? Потом пошел отмываться, пытаясь не слушать, как Фуу говорит Мугену о том, что я в крови с головы до ног. Муген прав. Ее действительно за версту слышно.
— Дзин! — Фуу ухватила меня за воротник. И трясет. Лучше бы она перестала. Не потому, что это неприятно, а потому, что я не очень-то люблю, когда меня трогают. Это пробуждает во мне застарелое желание устранить нападающего. — Ты слышишь? Алё, давай, опомнись уже что ли!
— Может, он не только ослеп, но и оглох, — говорит Муген. — Это от недотраха такое бывает. Сам слышал.
Фу пропускает это мимо ушей. И трясет еще усерднее.
— Будь добра, перестань меня трясти, — говорю я как можно спокойнее.
— Yatta! Он заговорил! — Фуу выпустила воротник. Теперь она вся сияет, словно добилась чего-то из ряда вон выходящего. — А я всё думала, что ты не в себе. Прямо какая-то ночь с живым мертвецом, а?
Не представляю, о чем это она. Мне всего лишь нечего было сказать. Из-за чего сыр-бор?
— Мертвецом? Это можно устроить, — вставляет Муген, бросая взгляд на небо. В самом деле, уже почти полдень. Я и не заметил.
— Дзин, тебе вопрос задают, а ты ноль внимания. Ну что ж такое, ты сам на себя не похож!
Она опять расстроилась. Мне нелегко бывает сходиться с людьми, зато я научился видеть больше того, что лежит на поверхности.
— Мм?
— Ах да. Мне нужна карта. Хочу посмотреть, где мы уже.
— А.
Я нашариваю в ги искомый предмет. Не знаю, почему Фуу именно меня избрала хранителем карты. Может, она опасается, что у нее в кимоно карту съест зверушка, или что Муген продаст ее при первой же возможности.
— Хм.
Может, с другой стороны? Шарю там. Одни ребра.
— Хм, — повторяюсь я.
— Только не говори… — Фуу вся сморщилась. Она стала похожа на старушку, которая стирала и готовила в додзё. — Только не говори мне, что ты потерял карту.
— Я потерял карту.
Муген оборачивается и заходится от смеха, сгибаясь пополам и хватаясь за живот.
***
Деревья. Деревья. Сплошь одни деревья. Какие-то дебри. Дебри вовсе не кажутся мне привлекательными. Это как-то… не для меня. Я провел отроческие годы в школе Мудзюу Шинкен. Не в лесу. Все деревья похожи друг на друга. И все совершенно не похожи друг на друга. Именно поэтому людям нужно придерживаться дорог.
— Ну и непруха! Вот хрень. Ни баб, ни сакэ — один лес кругом.
Фуу идет рядом с Мугеном. Я позади. Я всегда оказываюсь позади. Это потому, что Фуу решает, куда нам идти? Или потому, что так я чувствую себя спокойней? Не знаю. Да и не всё ли равно?
— Мы заблудились, — говорит Фуу. — Заблудились, точно тебе говорю.
— Угу. Ясное дело.
Еще бы он не поддакнул.
— А всё потому, что кое-кто потерял карту. Кто бы это мог быть, а, Муген?
— Без понятия. И кто же?
— Дзин.
Я отмалчиваюсь. Что тут скажешь? Это правда. Однако внутри что-то странно сжимается. Наверное, мы забрались слишком высоко в горы. Надо глубже дышать, а то от высоты уже кружится голова и тесно в груди.
Фуу не сказала мне — именно мне — ни слова с тех пор, как попросила карту. Это было утром.
Карта. Выпала, наверное, во время вчерашнего столкновения. Надо было оставить ее в лагере, когда я пошел выяснить, чьи глаза следили за нами весь вечер. Не понимаю, как я мог допустить такую ошибку.
Я, кажется, еще не видел Фуу в таком настроении. Во всяком случае, по отношению к себе. Да, она и кричала на меня, и злилась, но это почему-то совсем не то. С Мугеном всё по-другому. Он с ней просто препирается. Они в полный голос переругиваются и обмениваются оскорблениями, словно ударами боккенов (деревянная модель катаны, используемая для тренировок - прим.перев.). И всё вдруг устраивается само собой. По волшебству или по уговору — не знаю.
У меня нет способа всё устроить. Я молчу. И, кажется, натянутость от этого только возрастает.
***
Темнеет.
— Нам надо разбить лагерь.
— Вот и займись. А я пойду отолью и поищу чего-нибудь пожрать.
Он нарочно это делает. Ради сомнительного удовольствия со смаком понаблюдать, как я вывожу Фуу из себя. Теперь он ушел, некому занять ее разговорами, и натянутость становится нестерпимой.
И всё же я принимаюсь устраивать лагерь. Ничего не поделаешь. Я в самом деле потерял карту. И чем я только думал? Я горжусь тем, что не делаю глупостей. Тех глупостей, что в духе Мугена.
Фуу со мной не разговаривает. Она собирает дрова, а я в это время готовлю кострище. У нее из кимоно выбирается зверушка и принимается скакать вокруг. Потом забирается на дерево и поглядывает на нас сверху.
Мне неловко. Почему мне так неловко? Надо сосредоточиться на безотлагательных делах. Разбить лагерь, а потом… да, завтра… Завтра мы пойдем на юг. Мы пойдем на юг, потому что туда-то нам и надо. Если бы еще найти дорогу… Фуу снова была бы счастлива, ведь мы бы снова шли к ее цели, а не бродили бессмысленно по лесу. Всё снова стало бы как обычно.
Обычно. Чего вообще обычного в этом путешествии?
Фуу приносит растопку. Бросает мне под ноги. Что-то в ее лице отзывается у меня болью в голове. То, что губы ее негодующе поджаты. Может, хоть теперь она вспылит. Может скажет, что я бестолочь, я извинюсь, и мы покончим с этим. Сколько же это будет продолжаться? Как мне… всё уладить?
Я наклоняюсь и начинаю укладывать щепочки. Костер развести будет недолго — кремень есть. Я чиркаю им о камень. Как назло, слегка перестарался, и осколок кремня полоснул меня по скуле. Надо меньше думать. Сенсей всегда говорил, что я слишком тщательно всё взвешиваю. Это хорошо в бою, но, похоже, в повседневной жизни иной раз бывает вредно.
Фуу плюхнулась по другую сторону костра, как только он разгорелся. Слышно, как по лесу с треском ломится Муген, периодически чертыхаясь. Похоже, шум никогда ему не мешает что-то раздобыть на ужин. А Фуу, наоборот, всё еще погружена в молчание. И теперь она смотрит на меня в упор. Вообще-то на меня предпочитают не смотреть. Если на самурая не так взглянуть, можно остаться без головы. Люди бояться смотреть друг на друга. Но у Фуу, похоже, весьма туманные представления о страхе. Может, она еще слишком молода и слишком неопытна. А может, ей просто нечего терять.
Я отстраненно смотрю в лес. Становится по-вечернему зябко, но у костра не холодно. Однако это тепло — ничто по сравнению с устремленным на меня обжигающим взглядом.
Почему мне не всё равно? Почему я не могу сосредоточиться? Почему не могу смотреть на это сквозь пальцы, как на всё остальное? Я должен. Должен. Это не имеет никакого значения. Фуу не имеет…
— Дзин.
Я поворачиваюсь взглянуть на Фуу. Может, сейчас она вспылит. Может сейчас…
Что-то касается моей головы. Такое ощущение, будто кто-то протягивает руку, и я сразу же тянусь к рукояти катаны. Однако не свожу глаз с лица Фуу. Я знаю, что ее лицо лучше всего скажет мне, насколько близка опасность.
Но она приоткрыла рот, и вовсе не от ужаса, а явно забавляясь. У нее вздрагивают плечи, а потом по лесу эхом разносится ее звонкий смех.
Я поднимаю руку проверить, что там такое. Пушистое. Маленькое. Это…
Эта тварь прокусила мне палец. Я прикусил себе язык.
— Момо-сан, иди сюда… — еле выговаривает Фуу, захлебываясь от смеха. Зверек соскакивает у меня с головы и перелетает через костер прямо к Фуу на колени. — Лучше забирайся обратно, пока Муген тебя не съел ненароком! — Поёрзав около воротника, зверушка забирается поглубже в кимоно. Я отвожу взгляд и делаю вид, будто вовсе ничего и не случилось.
У меня вдруг словно гора с плеч свалилась. Натянутость исчезла. Фуу хихикает и пытается утихомирить свою белку, чтобы та не ёрзала. Я ворошу костер длинной палкой, чтобы угли не остыли и на них можно было что-нибудь поджарить — что там Муген принесет. Мне снова легко. Не успел я и глазом моргнуть, как всё стало как всегда.
Сила Фуу. Волшебство Фуу.
— Фуу. — Она перестает ёрзать и поднимает на меня глаза. — Извини, что потерял карту.
Фуу склоняет голову набок и мгновение пристально в меня вглядывается.
— Ты что, об этом всю дорогу думал?
А она разве нет?
— Мне казалось, ты сильно не в духе.
— Да нет. — Она мотает головой, но продолжает чуть улыбаться. Как всего лишь пара слов может сделать таким счастливым? — Я над тобой просто подтрунивала. Потому что… То есть нет, на самом деле я была не в духе… Ну, чуть-чуть. Но карта тут ни при чем.
— А что тогда?
— Ну, всё из-за того… — Фуу судорожно вздыхает. — Из-за того, что ты вот так уходишь там куда-то, а потом возвращаешься весь в крови или ободранный, и всегда говоришь: «Ничего страшного» или «Я цел». Тебе, выходит, всё равно, как я волнуюсь. Ну вот я и решила тоже помолчать на этот раз, чтобы ты почувствовал, каково это.
— Но ты же попросила карту.
— Ну ладно, ладно, забыла я. — Фуу хихикает и качает головой. — У тебя-то это легко получается, ничего не говорить. — Она приподнимает одну бровь, скрещивает руки и, слегка откинувшись назад, изрекает краткое «Хм». Это, надо полагать, таким я ей представляюсь. — Ну вот, я больше не сержусь. Ага?
Я слегка киваю и снова принимаюсь ворошить угли в костре. Сознавать то, что меня это успокаивает, весьма досадно. Я должен всего лишь выполнить свое обещание сопровождать Фуу в ее путешествии. И если я при этом стану ей противен — какое мне до этого дело?
— Не надо всё время так волноваться, — говорю я наконец. — Я не собираюсь так бессмысленно умирать.
— Ладно, тогда давай договоримся. — Фуу вскакивает на ноги и тыкает в меня пальцем. — Когда я спрашиваю «Ты как?» ты отвечаешь «Всё хорошо, Фуу». Если ты обратишься ко мне по имени — а ты этого почти никогда не делаешь — мне сразу станет ясно, что ты понимаешь, как я волнуюсь. Хорошо?
Кто эта девочка? Откуда она явилась? Череда случайностей, которая привела нас сюда, не очень-то обычна и маловероятна. Кто она такая, если сама с ноготок, а заправляет двумя отменными мечниками и, кажется, одновременно покоряет Японию? Кто этот ребенок, эта чистая душа, этот ветер, который несет нас вперед? Эта сила, которая неразрывно скрепляет вместе нас троих? Нет, это сумасшествие. Я, должно быть, повредился в уме.
— Ай, Момо-сан! Щекотно! Перестань! Нет там у меня никакой еды!
Она самая обыкновенная. Самая обыкновенная девушка с совершенно необыкновенной целью. Я смотрю на огонь и чувствую себя живым.
— Хорошо, Фуу. Договорились.
... далее - читайте в комментариях