Коктейли печали, коктейли призрачного дождя...

Душа - это так странно... и так бездонно.

Так много разных ответов. И ни одного - единственно верного.

Мы сами - ответ? Нет...
Навряд ли. Разве мы - каждый из нас - в пустоте?
Коктейль из туч и одиночества, ненужности и дождя...
Из твоей души и множества других душ - из памяти и желаний...
... и грёз.
и снов...

Нам смешивает эти коктейли Любовь, а дальше душа
катает в ладонях шейкер, и на его запотевшем
от прохладного мятного вздоха Мечты зеркальном боку
тонким пальцем рисует печальную рожицу леди Надежда.

... но и это - только мираж. Но с терпким запахом осени,
и зимняя льдинка похрустывает на зубах,
весенний вкус - нежно-зеленый и солнечный
на пронзительно-голубом - опьяняет...
а потом ты допьешь до дна - и там будет лето.

И тогда счастье останется навсегда.
Такое странное... такое разное... иногда даже цвета грусти.

Надо просто допить до дна... и в отражении
увидишь себя.

Быть.

Бездонно...

Вот так всё просто.

Печальный портрет медленно тает - и в конце видно, что он улыбается.

@темы: цвет настроения, вся жизнь - игра, Голос Звёзд, пирожки с котятами

---

детское...

Уйти. покинуть, улететь
И не вернуться, не вернуться...
И сны знакомые стереть,
Чтоб в неизвестном сне проснуться

Мы приближаемся к свету звезд
Тенью надежды, тропою слез
И опускаясь в туман и прах,
Мы ощущаем свет звезд в руках

запись создана: 24.10.2009 в 11:11

@темы: звёздная пыль

---

Предыдущий «шедевр» был сильно почищен, ибо в момент выкладывания багов имелось немеряно. Надеюсь, в настоящий момент его уже можно читать без особого напряга... и еще больше надеюсь, что уровень сладости и коэффициент прилагательных на смысло-миллиметр текста не зашкаливают.
Да будет ня...

P.S. Да, и еще: для удобства потребителей там введен новый тег aka название повести, дабы странные чудесные люди, возжелавшие прочесть не только первую строчку последней главы, но и (!) начало, могли совершить сие действо с относительным комфортом.

@темы: цвет настроения, книжное, пирожки с котятами

---

    - Бой! - командую я, и наши «клинки» скрещиваются снова - пламенный и способный раскрыться веером, сотней лучей, порывом горячего ветра, роем огненных пчёл - мой; и чарующе-разный, обманчивый, то и дело меняющий вид, свойства, измерение, а иной раз вообще лишённый формы - его. Соперника, легким движением парирующего мою атаку, словно я нападаю не со смертельным оружием, а с детской игрушкой.
    Он убирает щиты и опускается прямо в траву, пренебрегая опасностью испачкать ею свой роскошный «официальный» наряд.
    - И как это понимать?! - притворно сердясь, протестую я. - Мы ещё почти и не сражались!
    Мой голос становится вкрадчивым, полным едких смешинок:
    - Уже устал, учитель? Мало же тебе надо, чтоб утомиться!
    - Да, всего-то три часа огня и один непослушный ребёнок, - он усмехается и отбрасывает с влажного лба пепельно-серебристую прядь. - Не все способны пылать сутки напролет, представь себе. И не всегда это полезно.
    - Возраст сказывается, хмм?
    - Опыт, детка-вундеркинд. Не слишком-то распускай пёрышки, их ведь могут однажды и ощипать!
    Я смеюсь и бросаюсь в траву рядом с ним. Удивительно красочное, всех мыслимых оттенков, предгрозовое небо, меж низко нависших туч лоскутами - неистово-синее в золоте солнца... и его лицо надо мной. Глаза цвета самых невозможных и прекрасных небес... вышина, в которую так легко упасть с разбегу... и утонуть.
    «Позволь утонуть в тебе... закружить миллионом лепестков и растаять в твоей белоснежности... такой прохладной, такой манящей... мечта моя. Судьба моя...»
    Не желая чересчур погружаться в эти мысли, я вскакиваю, и над нами расцветают сразу две алых плети, пять хвостов пламени в каждой руке.
    - Сядь, охладись. На сегодня хватит. Через пять минут мне надо быть на Совете.
    - Сдаёшься? - вырывается у меня. Не в тренировке дело, я просто не хочу отпускать его сейчас. И он прекрасно это понимает.
    - Ты быстро учишься.
    - Это не ответ.
    - А это был не вопрос. Если не ошибаюсь, я велел не играть с хлыстами. Тебе рано. Опасно.
    - Игры с огнём опасны всегда, - беспечно отмахиваюсь я. - Мне заняться разведением ромашек?
    - Вязанием, - смеётся он. Старая шутка, понятная только нам; и я с удовольствием продолжаю:
    - Рисованием картин на песке... поиском редких бабочек...
    - Игрой на нервах наставников, - подхватывает он. Его рука взъерошивает мои волосы... а моя словно бы случайно касается его бедра, живописно прикрытого складками белого плаща.
    - О, в этом я виртуоз. Кэс, а тебе обязательно идти туда? Останься, - я прилагаю немало усилий, чтоб голос звучал ровно, а нисколько не умоляюще. Хотя знаю: как ни упражняйся в притворстве, его мне никогда не обмануть. - Ты разве туда хочешь?
    - А разве мы делаем лишь то, что хочется?
    - Почему же нет? Мы Избранные. Повелители стихий. И эта сила расцветает только в душах, познавших вкус свободы. Кто нам это твердил сотню раз?
     - Но не свободных всецело... Так не бывает, Огонек.
    Он столь внезапно становится... не чужим, но странно далёким... сумрачным, как совсем уже свинцовое небо. И мне вдруг сумрачно... зябко и тревожно, и защищаясь, я выпускаю багряную россыпь лепестков - два крохотных огненных фейерверка... и обращаю их в радугу.
    - Красиво, - мягко роняет он.
    «Воистину красив здесь только ты».
    - Не пойдёшь? Ты ведь скучаешь там. Наши сражения куда интереснее!
    - Кто спорит, - за шелестом листьев прячется его вздох. - Вы тоже скоро будете присутствовать на Советах. Все трое.
    - С какой стати? Политика, войны, планы... Утомительная возня. Меня это не касается.
    - Ты в самом деле не понимаешь?
    Я смотрю на него, пойманный врасплох непривычно острым чувством растерянности. Невольно передёргиваю плечами... и надеюсь, что это можно списать на холодный порывистый ветер.
    - Зачем вас учат владеть вашими силами? Найти вас, поселить здесь, все годы тренировок... зачем?
    - Эти силы полезны, - удивлённо отвечаю я. - Есть много применений. И это... прекрасно. Гармонично. Правильно. Таланты должны раскрываться... как бутоны. Зачем цветы, бабочки, листья и плоды на деревьях? Смешной вопрос.
    - Смешная наивность.
    - Да что с тобой? Кэс... что не так? Сердишься? Они теперь разозлятся, на твоем Совете?
    - Он не мой, к сожалению. Да, разозлятся. Нет, не сержусь. Да, не так... вот что, - он перехватывает мои руки и притягивает к себе, совсем близко. Слишком. Наши дыхания смешиваются в одно... наши губы почти соприкасаются... всё в мире исчезает, кроме его глаз.
    - Мы оттачиваем техники боя ежедневно в течение десяти лет. Для чего?
    Мне требуется некоторое время, чтобы просто осознать смысл его слов. Не думать о том, какой безумный аромат... серебристые пряди шёлком на моём лице... его сердце бьется почти в моей груди... Я моргаю, встряхиваюсь, с усилием вырывая себя из грёз... о невозможном. Он хочет что-то мне сказать. Что-то важное. Очень важное. И тайное - настолько, чтобы говорить об этом шёпотом, укрывшись за завесой его и моих растрёпанных ветром волос, чтобы даже движений губ не было видно.
    - Оборона, если войне все-таки быть? Наши стихии отличные щиты.
    Он молчит и пристально, с какой-то отчаянной требовательностью глядит мне в глаза.
    - Ну скажи сам.
    - Мы сражаемся.
    - Да, друг с другом, из-за щитов. Но с обычными людьми так нельзя, слишком опасно. Мы ведь можем серьёзно поранить, даже убить...
    Время словно застыло: медленно, очень медленно опускаются его длинные ресницы, вечность безмолвия... тёмная, тёмная вечность.
    - Именно.
    Я мог бы коснуться его губ сейчас. Закрыть поцелуем, согреть... потому что они холодны, как лёд, от слов, что сказаны и не сказаны.
    Но я не шевелюсь, и сама эта идея кажется верхом нелепости.
    Я в его объятиях, наконец-то, а все мысли мои - лишь о том, как эту чудную новость я расскажу брату. Что может быть смешнее!
    - Убивать? - Так. Тихо. Успокойся. Просто надо сосредоточиться. - Но у Джеда сила другая! Он сражаться не умеет!
    - Придётся научиться.
    - Он не сможет... и Нер, он же никогда не согласится...
    - Зой.
    Я глотаю конец фразы.
    - Позаботься о них. Я уже сделал всё, что мог... даже больше. Их оставляю на тебя. Абсолютная покорность. Никаких фокусов, капризов, протестов. Свобода - ложь, и всегда была ложью. Души нас всех в Её власти. Марионетки. И в любой миг Она может приступить к дёрганью ниточек.
    Я склоняю голову ему на плечо. Мне просто надо спрятать лицо, только и всего. Спрятаться. Укрыться. Понять.
    - Уходи, Кэс, - тихонько говорю я. - Спеши на свой Совет. Хватит ненужного риска.
    Он приподнимает мой подбородок. Его пальцы едва ощутимо, бесконечно нежно очерчивают мои скулы, скользят по щеке, по краешку губ.
    - Ты умный мальчик. Всё теперь ясно?
    Ясно. О да. И тебе ясно... всё, что знаю и чувствую я.
    - Это неизбежно, Зой. Вопрос времени. Мне его почти не осталось.

    
    

    
    

@темы: кружева слов, книжное, Demonic Kingdom, Смерть Повелителя снов

---

Глава пятая. Интерлюдия

    
    Я помню всё. Череда перерождений, битв, предательств и смертей, устремленная в бесконечность. Я прихожу ребенком, как прочие, но в отличие от них, я лишен счастья под названием «детство». Что такое ужасное совершено мною в далеком, безмерно далеком прошлом... столь давнем, что именно этого не помню даже я... если сама Судьба отказывается простить меня?
    Но сделать мог я многое... Не говоря уж о том количестве грехов, которое выйдет, если сложить всё сотворённое мною в каждом из воплощений.
    Я помню всё, но не говорю никому. Нет смысла... это уже было когда-то - и ни к чему хорошему не привело.
    Всё уже было когда-то.
    Всё...
    Или всё-таки нет?
    И когда нахожу малыша, почти лишенный жизни комочек плоти - впрочем, какая там плоть, одни кости, едва прикрытые парой ветхих тряпок да гривой нечесаных, до пят, бурых от грязи волос... я знаю и свою судьбу, и множество прошлых судеб. Так уже было... бывало... много раз.
    Так часто, не сосчитать, именно он убивал меня. Яростно, безразлично, случайно, ненавидя, смеясь... это лицо - последнее, что вижу из безбрежной боли, полной огня.
    И всё-таки я беру его на руки и вдыхаю тепло в холодное крохотное тельце. Зверюшка... слишком мало прожитых лет, чтоб зваться уже человеком.
    И слишком много.
    Но он открывает глаза со вздохом, похожим на стон, смотрит не по-детски внимательно и улыбается мне.
    И вдруг не помню... и сердце отчаянно замирает, и я молю все Силы, от света, тьмы и всего, что не названо: пусть будет не так! Пусть - хотя бы раз, единственный - иначе!
    И всё равно, если даже этот раз будет последним.
    ...

Очередное «Угадайте, кто»

@темы: кружева слов, книжное, Demonic Kingdom, Смерть Повелителя снов

---

Привязалась песенка... да, я уже успел вам надоесть рассказами о том, что куча моих стихов написана явно не мною, а Лордами?

Солнце на краешке зрения - золотом слёз.
Отзвук гитары, забытой в далеких краях.
Кто из нас знает ответ на великий вопрос?
Может быть, ты - но уж точно, уж точно не я.

Мне и не надо, чтоб знали, мне только - вперёд,
Только в галоп, только рядом: и битва, и смех.
Если у мачты спиною к спине - всё равно,
Кто будет первым. Удачи нам хватит на всех.

А вот чья это песенка, уж точно нкто не угадает... Даже мне стало ясно не сразу. Только после строчки о мачтах)

@темы: стишность, звёздная пыль, песни

---

Интересно, сколько фанатов фэндома возмечтали бы меня испепелить, увидев, что я делаю с четверкой Темных, ха-ха, генералов?

А я еще и не то могу... я вот возьму и напишу всю эту многобуквенную фишечку, ни единого, о-да-да! - разика не воткнув в текст слово "файерболл" ))))

@темы: цвет настроения, вся жизнь - игра, Demonic Kingdom

---

    
    - Нет выхода? Не смеши меня. Он есть всегда. Это возможно… я понял. Нам просто надо умереть.
    Они смотрят на меня, как на психа, и едва заметно переглядываются. Я знаю этот взгляд… «кратковременное огненное помешательство». Я уже наизусть выучил все их взгляды.
    Я досадливо встряхиваю головой… точнее, талантливо имитирую досаду: лучший способ сосредоточить их внимание на себе, когда надо сделать это быстро. Они ведь уверены, что если меня в фазе «огненного безумия» раззадорить, то буйство с испепелением всего и всех обеспечено. Как полезна иногда репутация невменяемого живого детонатора со склонностью к истерии!
    Не зря я так старательно работал над созданием этой репутации.
    Но тут же сам и порчу достигнутый эффект: они так забавно выглядят, эта парочка, братишка и лучший друг, явно обеспокоенные моим душевным состоянием. Я смеюсь, не сдерживаясь. Они облегченно расслабляются.
    - Рассказывай, - деловито командует Джед. Весь внимание - теперь, когда убедился, что я не спятил. Вот за что люблю своего старшего брата: всегда точно знает, в какой именно реальности он находится, и действует соответственно. Хотя у него-то этих реальностей - не сосчитать…
    - Только если я буду нести полную чушь, не смейтесь слишком громко… В общем, Джед, всё зависит от тебя. Я думаю, мы можем уйти в грань реальности… смоделированную грань. В мир, где смерть едва отличима от снов.
    Нер слегка хмурится. Я вспоминаю те две попытки уйти, в его исполнении, и невольно сжимаюсь… словно из теплой комнаты меня выкинули голым на мороз, под плети ледяного ветра.
    Как выглядел он… то, что от него тогда осталось…
    - Отчасти это было неплохо, - как всегда, читая мои мысли, роняет он с косой усмешкой. - Знаем, как не надо.
    - Я, наверное, знаю, как надо. - Перевожу дыхание. Глотаю комок в горле. Нет. Мне не страшно. Я выиграю для нас это сражение. - Но риск - дальше некуда. Вообще мы смертельно рискуем уже сейчас… если нас слышат.
    - Да неужто, - с иронией замечает Нер. - Удивил.
    - Сейчас нет, - спокойно откликается Джед. - Я нас экранирую. Сквозь мое зеркало ничей слух не прорвется.
    - Умничка ты наша, - Нер отправляет к нему вихрь искорок, пытаясь взъерошить и без того встрепанные его светлые кудри; братишка с привычной ловкостью уворачивается. - Куда мы без тебя.
    - Ты - понятно куда… в пасть, не к ночи будь помянута… Послушай, заткнись на минутку и дай ему сказать.
    Голос Звёзд с примерным видом кивает и садится, как на Совете: по струночке, спина прямая, руки скрещены на груди, на лице отлично усвоенная нами мина «Я весь покорность, счастлив служить дорогим Повелителям». Смешно. Если бы не так грустно.
    - Если соткать проекцию мира за миг от Теней, - мне не хватает слов, но я вижу: брат понимает меня. - И дать убить себя. И ускользнуть туда. Сперва Джед, он же у нас Снотворец. Дальше я, он протянет мне нить… связи братьев наверняка хватит. А вдвоем, Нери, мы поймаем тебя.
    - И получим чудеснейшую возможность прожить аж на десяток секунд дольше, - подсказал он. - Или сколько там физический объект нашей массы распадается? Десять - это я переборщил… секунды три, зато в компании?
    - Погоди, - брат смотрел на меня с оживленным блеском в глазах. Редкое зрелище: он даже почти улыбался. - Нер, а ведь это серьезно. Достижимо. Мне нравится. Ну, братик… сия идея где-то приближается к гениальности.
    - А где-то к суициду, - пробормотал Нефрит, разглядывая нас, как неизлечимо больных, предположительно заразных.
    Джед хмыкнул вполголоса: «Зануда», и вдохновенно устремился к новой игрушке: пока не решенной задаче. Мы замерли, в благоговейном восторге наблюдая: хоть и не в первый раз, зрелище стоило того. Усыпавшая стол груда бумаг, свитков, дисков и каких-то неведомых приборов вмиг оказалась на полу. Острая и тяжелая на вид штуковина едва не угодила мне на сапог, но я вовремя отступил. Тихонько, как мышь, ибо шуметь в одной комнате с Джедом, Погруженным в Проблему, для здоровья небезопасно. Нер, кажется, вовсе не дышал.
    То, что творил наш Мастер Зеркал, выглядело истинной магией - хотя сам он на это слово реагировал оскорбленным фырканьем, шипением о «стихийных дилетантах» и трепетно произносимым «Наука!». Карандаши порхали в пальцах, как смычок виртуоза-скрипача; мы даже слышали мелодию… во всяком случае, слышал я. И сверкали, переливались, хрустально позванивали зеркала. Иных из них тут и не было… в реальности. Как и окон в странные помещения, города, леса… кратеры погасших и еще живых вулканов… абсолютную и жутковатую темноту… белое, нет, радужное, нет, невыносимо бесцветное, беззвучное, странно завораживающее Ничто. Но из всех этих несуществующих окон, зеркал, отражений на нас тоже смотрел… кто-то. В один из моментов я почувствовал руку друга, мои пальцы отчаянно, как на краю бездны, вцепились в него до крови из-под ногтей... или это он за меня держался, стискивая что есть сил… не всё ли равно. Его глаза уже полностью утратили цвет и дико сияли золотым звездным светом. Мои, наверное, были еще страшнее - два озера алого пламени.
    - Шаг назад, - высоко, холодной сталью хлестнул совершенно чужой властный голос, и мы повиновались.
    - Теперь - ближе. Ближе… Ближе!
    Голос, как зазубренный ледяной меч, рвал тишину, все наши чувства, сам воздух в мелкие клочья. Я ощутил жар стремящейся расцвести звездной вуали и сжал его руку сильнее: позвать не мог, да было и нельзя, но позволить ему оживить вуаль здесь - и именно сейчас - вылилось бы в самый безумный и болезненный вид самоубийства.
    Слава Силам, хранящим нас… мерцающий свет звездного соцветия остывает, гаснет. Как и… мое пламя?
    Мне весело. Пусть миг, но - бездумно, безрассудно… весело, ярко, легко. Гори… и пусть всё окрасится алым. И растает в огне.
    Мир в прекрасных багровых тонах и крики ликующих пурпурных птиц. И крики… и море сплошного огня.
    Неистово. Неудержимо. Всегда.
    Кровавые сполохи средь бесконечного пепелища.
    Нет!
    - Довольно, - лишенный выражения голос то ли требует, то ли наказывает. Противиться невозможно. Так он впрямь резал нас… обнажая, вырывая самое потаенное, скрытое от нас в глубине сути… Звездный Лорд сквозь зубы бормочет даже мне неизвестные ругательства.
    «Мы - есть. Мы живы. И вместе». Моя любимая мантра, заклятье-спасение… с детства. С первой встречи.
    - Ну… это было… интересно, - уже своим, только изрядно севшим голосом выговаривает Джед и медленно оседает на пол, опираясь спиной на край тяжелого стола. - Всем спасибо, все свободны.
    Мы ошеломленно глядим на него - безмятежно-спокойного, как всегда, но уже не бледного, а скорее серого, явно обессиленного до полного изнеможения, - и оба вот-вот готовы взорваться… а потом вдруг смеемся хором, хохочем, как детишки в цирке, так и не расцепляя рук. Он моргает и тоже слабо усмехается.
    - Получилось. Я молодец. Вы молодцы. По-лу-чилось…
    - Можно подумать, ты этого не ожидал.
    - Нет, конечно, - серьезно отвечает он. Нер медленно качает головой, и видно, сам не понимает, чего хочет больше: выругаться или снова рассмеяться. Выбирает второе. Еще бы, мы живем бок о бок с фокусами Джеда уже десять лет. Да и сами отнюдь не подарки. И не к такому привыкаешь.
    Какое-то время мы просто отдыхаем. Только это плохо... слишком долго мы тут - вместе. Всё теперь для нас - слишком.
    - А экран выдержал? - с запоздалой тревогой спрашивает Нер. Умница, вовремя припомнил.
    - Если бы не выдержал, - отвечаю вместо почти спящего брата, - нас бы уже тут не было, звезда моя. И нигде.
    - Не твоя пока, - с ухмылкой фыркает он, но тут же чересчур пристально взглядывает мне в лицо. - Так. А сейчас, может, ты расскажешь и остальное?
    Ты такой. О да. Ты всегда читал меня легко, как книгу… как свои звезды. Смеешься, злишься, занят, ранен, почти мертв… звездный взгляд проникает насквозь, от тебя не укрыться. Даже за моей мантией алого пламени.
    - Остальное грустно… наверное. Нам больше нельзя так встречаться.
    Джед просыпается. И уже никакого дурачества, никакого смеха. Две пары внимательных, ждущих глаз.
    - Берем за отправную точку, что следят за нами всегда. Всюду. Здесь - нет, но Она знает, где мы, все трое, и этого достаточно. И даже допускать не хочу, что всё это действо было хоть отчасти услышано. Поскольку тогда мы можем сразу и попрощаться.
    - Ничто не могло быть услышано, - твердо отрезает Джед. И я снова слышу нотки той зазубренной стали.
    - Хорошо. Но всё равно. Если только Она заподозрит, в какой именно форме мы задумали измену и побег, - а доверять она не должна, мы же были на виду все эти годы, ничего не скрывали, - тогда всё закончится… но не смертью. Не так милосердно. Закончится память, чувства, воля. Право даже в мыслях выбирать. Закончимся мы… братья, друзья. Люди. Останутся три ходячих мании убийства.
    Я говорю жестко, зло, и сам понимаю это. Ну простите, ребята. Мне очень жаль. Мне очень… жаль…
    - Поэтому больше никаких дружеских встреч. Для Нее - и всех, кто может для Нее шпионить, а значит, для всех вообще - мы не друзья. Чужие. Джед, тебе проще… ты кажешься далеким. Удачно. Нет!.. - я быстро поднимаю руку, предупреждая его гневный протест: в гневе он бывает по-настоящему страшен. - Я не имел в виду, что это просто! Ни тебе… никому из нас. Но иначе нельзя.
    Они ведь знают, что я прав. Знали про Контроль. Закрывать глаза на правду, если она пугает, и наивно ждать, что от этого она перестанет быть правдой… Разве так поступают не дети? И отчего же тогда первым обрезаю это именно я, младший из троих?
    И отчего они так на меня смотрят, словно не хищное нечто из другого мира, а я - главное Зло в этой истории?
    - Нер, послушай. Джед может подставиться под удар и уйти незаметно… прости, Джед, но ты же не воин. А мы - другое дело. Поэтому сыграем так, - я вдыхаю поглубже. - Враги. Для всех. И при всех. Надеюсь, ты сумеешь убедительно меня презирать и ненавидеть?
    Моя усмешка гаснет в бездонном холоде далеких, таких далеких ночных небес.
    - Сумеешь, - констатирую я. - И у меня получится. Увидишь.
    - Зачем? - роняет он.
    - Затем, что тебе придется убить меня, Повелитель Звезд.
    

@темы: кружева слов, книжное, Demonic Kingdom, Смерть Повелителя снов

---

Давнее ранне-осеннее нечто... к слову о смертях Повелителей Снов и снах Мастеров Отражений...

Сентябрьское

    Немножко сумасшедше… хотя просто слишком сонно, и полусон даже пока идешь - на рассвете, но уже видно солнце… и обрывки-осколки слов выплывают, как из тумана… вчера утро было туманным, и мне хотелось об этом написать - правильное, туманное, прозрачное сентябрьское утро. И день, напоминающий о времени, когда всё шло так, как надо - ты можешь просто идти по середине сентября и смотреть на синее небо и желтые листья…
    
    Золотые листья, выплыть из тумана… какие я ни пишу слова, они так часто были написаны другими, потеряли свежесть… а других нет, и это слегка задевает - или не слегка; а впрочем, не о том.
    
    Когда-то, когда все было в стадии немножко-умирания, момента смерти под «Rouge et Noir», один человек взял меня и поселил в хрустальной башне. Это было хорошее время… не считая времен выкапывания из могил, но не о том - диссонансом… Мне нравился тот человек и нравилась эта башня - всё виделось так ясно. То, на что стоило посмотреть. И другие миры… потому что им не мешал этот, а он такой утомительный. Слишком бестолковый, наспех и невпопад, а главное, что так незначимы самые простые и ясные вещи вроде уже ставшей привычной темы дружбы-любви… но чего ждать от мира, который создавал ребенок.
    
    И снова не о том - да, а туман был отличный, и вообще мне нравятся эти ранне-утренние сонные прогулки-пробежки на грани сна, и даже то, что это «прогулки» вынужденные, не мешает чувствовать свободу. Странная у меня свобода… и странное построение этого условно-логического текста - мысль о свободе предполагалась в финале… у каждого свой способ сохранять свободу и цельность, и вероятно, часто мы попросту не понимаем, что получили желаемое - но ведь приходится и платить… да и сама цена определяет результат.
    
    Место ли писателю в одной из тысяч хрустальных башен, или же он может «пропитаться» мудростью и знанием, лишь как следует извозившись в реальности земной - той, что полагается единственной… ошибочно, но, как и большинство очевидных вещей, этого не видит почти никто. Но зачем создателю иных миров постоянно бултыхаться в этом? Постичь - да, если это вообще возможно… но жить лучше за стеною из тонкого, как шелковая нить, прозрачного хрусталя.
    
    Сказать нечто, при этом не сказав ничего, не так тривиально… хотя слова меня разочаровывают своей тривиальностью. Словно я не могу почувствовать, ощутить, передать ничего сколько-то оригинального… но впрочем, оригинальность сама по себе немногого стоит - если в ней отсутствует Красота. Слегка сумасшедшие клочья мыслей совершенно не слегка сонного условно-поэта… хотя я не поэт - вы их читали? Их так легко узнать. Они восхитительны. В своем пренебрежении к «важному», к той самой реальности, ко всему, кроме глубины, кружев слов, Красоты.
    
    Ну, право. Быть может, отчасти я уже и на склоне мистического в своей бесплотности Олимпа, где обитают поэты.
    
    А может, еще и нет. И вообще, вовсе не это важно.
    
    Свобода, которую каждый достигает по-своему. Важно лишь ощущать, что ты именно здесь - в свободе. И мои усилия удержаться на плаву - это не борьба за глоток буквально воздуха, не за жизнь в прямом ее понимании - но нет, это именно борьба за жизнь (хотя жизнь как таковая для меня вовсе не ценна) - и все-таки это стремление выжить, и отчаянное. Я лишь выбираю странные пути. На перепутье… в моем собственном полустанке миров, в осколках хрустальной башни - но я не хочу видеть осколков. Ведь кто, кроме меня, может признать, что более реально? Моя башня - моя цельнось - вся эта грань мироздания, которая - я, и умрет со мною… разве иные грани более реальны? Или мне следует стремиться к чужим мирам, забросив свой собственный? Логика тут и не ночевала… а я люблю логику, с нею мне уютно и хорошо.
    
    Немножко сумбурно, немножко сумасшедше, очень сонно - рассветно… Есть нечто пьянящее в воздухе сентября. И в желаниях, которые не определены явно - но вполне ясны… увидеть тебя, коснуться тебя, рядом, глаза и руки, и прочее, о чем можно домыслить образами без слов… Красное и черное - люблю искать в таких моментах нечто символическое…
    
    И если вы усмотрите здесь нечто претенциозное, напрасно, я всего лишь порхаю по краешкам слов… просто так. Без особого тайного смысла. Да и какие же тайны, если всё так прямо, ясно, прозрачно.

@темы: цвет настроения, Aya Kato, звёздная пыль, красота спасет мир, песни, пирожки с котятами

---

Хочу выкладывать кусочки. Ленивое создание... или просто остро нуждающееся в стимуле... )))))

Глава вторая. Прелюдия.

    
    - Я думал, ты не вернёшься.
    Он лежал у камина, у самого огня. Впрочем, огонь умирал: на догорающих углях синевато змеились чуть заметные всполохи пламени.
    Пришелец тоже выглядел вполне умирающим. Слишком бледный и худой для живого... впрочем, я так давно не видел живых людей, что мог и ошибаться. Но тем не менее, он сумел приподняться, опершись на локоть, и смотрел мне в лицо – острым, внимательным взглядом.
    - Странная идея. Отчего бы мне не вернуться?
    Тихий смешок. Почти как вздох.
    - Я ведь мешаю тебе.
    Он делает заметное усилие и садится. Откидывает голову. Рыжие спутанные пряди рассыпаются по плечам. Им очень не помешали бы горячая вода, мыльный сок и гребень, но даже сейчас – это красиво. Огонь… всё в нём – огонь… нечто смутное шевелится в глубине моей души, и это… больно. И я решительно отбрасываю это.
    - Какая глупость. Не вернусь в собственный дом?
    - Я уйду. Только скажи, чем тут можно питаться. Растения? Звери?
    - Не говори ерунды. Ты слишком слаб, чтобы куда-то уходить. Ты нисколько не мешаешь… - внезапно я понял, что тогда… день назад… или несколько дней? – умчался, не подумав оставить ему запас пищи и воды.
    - Хочешь есть? Мне жаль… я забыл. Сейчас...
    Он едва заметно усмехнулся, глядя уже не на меня, а снова в камин, на слабо тлеющие угольки.
    - Не волнуйся. Какое-то время я могу обходиться без еды. И даже без огня. А вода у тебя поблизости. Озеро.
    - Ты выходил к озеру?
    - Да. Я не настолько болен. Просто покажи мне съедобные растения… и место, куда могу уйти… не стесняя.
    - Ты не стесняешь меня.
    Я говорю не вполне то, что думаю, - и всё-таки говорю. Он почти вынуждает меня… почти требует. И при том – явно уступает… и всё это так странно, ново и любопытно, что я усмиряю готовый вырваться гнев и в самом деле успокаиваюсь. Мне становится интересно.
    Я молча приношу дрова и кормлю огонь. Молча отправляюсь в сад, где всегда есть какие-то фрукты и ягоды, собираю найденное в сорванный там же широкий лист и оставляю возле него. Молча беру с полки кувшин и иду к роднику… мне и самому будет не лишним глоток чистой прохладной воды – после падения и длинного пути меж скал на грани смерти. И не глоток, а целое озеро. Много-много воды, тишина и никаких непонятных пришельцев.
    А ведь меня не было... как долго? Листья сменили цвет, одни фрукты успели созреть, а другие – переспелыми упасть с ветвей и стать добычей птиц и насекомых… Как он выжил – один?
    Впервые за всё время, проведённое в моём мире, я чувствую сожаление… угрызение совести?
    Мне и впрямь стоит как можно скорее избавиться от него.
    

@темы: кружева слов, книжное, магия чисел, Demonic Kingdom, Смерть Повелителя снов

---

Солнце-солнце-СОЛНЦЕ!!!

---

По мотивам прочтения «Лед, флейта, меч»... знающие да услышат )
Мысль меня посетила... быть может, более юным авторам проще писать жестокость? Убивать второстепенных, мучить главгеров... Возможно, когда ты сам еще в начале пути, то всё кажется исправимым, неокончательным, преодолимым... И наверное, это круто и здорово. Наверное, это правильно. У меня вот всякие страшности-ужасности типа русских классиков получилось читать только в школе и на первом курсе универа. А затем... абзац котенку. Страшно, не могу.
И чем дальше, тем "не могу" больше. Ну страшно, и всё. Даже если понимаешь, что история прекрасна... и в том числе - благодаря этой страшности. А может, дело не в возрасте?.. может, это моя чертова эмпатия с возрастом усилилась... в детстве мне просто нельзя было смотреть на раны или даже думать "у меня нога болит" - заболит ведь, зараза. В интернате я этим бессовестно пользовался: врачи мерили давление, а против прибора не попрешь - пониженное аццке... больной деть в натуре, ну и отпускали с уроков в постельку ))

Но то дела давнишние... а сейчас я "отражаю" всякие болячки и напряги героев. Не всех, спасибо хоть за эту милость... только если история цеплятельная. Ну и можно сэкранировать... иногда. А иногда не можно. Вернется в снах... еще веселее - вернется в виде конкретной повышенной температуры или другой пакости медицинского направления...

Вот и как мне при таком раскладе своих героев мучить-пытать-убивать?!

@темы: размышлизм, цвет настроения, пирожки с котятами

---

06.11.2012

Пишет  Lisssaveta:

@темы: хм, праздничек, цвет настроения, вся жизнь - игра

---

    О моих Лордах уже написали столько... и даже кое-что по-настоящему интересное. Сильное. Мне так кажется.
    Но у меня же совсем по-другому... «Нью-вэйв в стиле Риш, или Реабилитация Лордов Темного Королевства». Забавно.
    И вообще, не хочу лезть с ними в реал. И они не хотят, и я. Эта наша реальность... города - заграничных я почти не знаю, а наши - упасихоспади, Лордов жалко, я ж не зверь какой - их к нам приводить... вписывать ) В шикарнейшей трилогии Функе «Чернильное сердце», любимой мною бесконечно, есть няшный термин «вчитать». Она вчитала его в эту книгу... как-то так ) Ну, в общем, хотите быть в теме, читайте Функе ))
    Так я о Лордах вообще-то. Давняя моя Мечта - писать как Желязны. Как он умел ловить волну... воистину величайший серфер в океане фантастики, да будет его душа вечно счастлива там, где он сейчас... Когда настанет мой час, скосплею Кунсайта - «Забери меня туда, где покоится твоя душа». Ахха, черноватый юмор... но правда, хочу в одну нирвану с Роджером Желязны! Он же мой Учитель, как-никак. Один из. Но в определенном смысле - главный.
    Если я смогу написать «истинную историю Ши-Тенно» в стиле «Одержимого волшебством», а лучше - Амбера... Ах, прекрасные мечты.

    Если я смогу вообще написать её...

    «Шпили синего города вечно ищут луны»...

    Кто-нибудь, собственно, поймал суть этой моей нежно любимой безумной аллегории?

    «И тогда, в синий миг - за миг до рассвета... я Проснусь».

@темы: цвет настроения, вся жизнь - игра, красота спасет мир, пирожки с котятами

---

...да, так о стихах, написанных словно специально о Лордах Темного Королевства.
Или - об их стихах, написанных - спетых - мною... проводником, инструментом... ловец частот Dark Kingdom и иже с ними, приятно познакомиться )
Остаётся надеяться, что из меня получился не самый худший инструмент.

Не сказано... а может, несказанно?
Далеким сном... ответом на вопрос...
Или огнем. Туманной тенью звезд,
Зеркальным льдом твоих воспоминаний.

Из миражей... не говори, что ждал, -
Я не услышу... или не отвечу,
И лишь веков - и век - коснется вечность,
Когда свой взгляд увидишь из зеркал.

И не найти. Быть может, лишь на миг -
Из отраженья... отзвука... молчанья.
В несказанности - тайной предсказанья,
Осколком света - на крылах твоих.

А кстати, вот интересно... кто угадает, от чьего лица сие творение? )
Угадаете, выложу картинко )))

@темы: кружева слов, цвет настроения, стишность, Demonic Kingdom

---

«У монетки всего две стороны. А у Мира – куда больше…»

Случайная цитата от сэра Макса

    О-ня-ня... как втемашно. Те, кто читал последние записи, думаю, могут это оценить )
Раз такое дело, то прошу - Мир. Точнее, всего лишь одна из множества его граней...

@темы: вся жизнь - игра, сэр Макс, Demonic Kingdom, красота спасет мир

---

Между делом образовалось рабочее название - «Смерть Повелителя снов».
Правда, жизнеутверждающе?

@темы: вся жизнь - игра, книжное, Demonic Kingdom

---

Глава первая. Финал

    Он почти не смотрит никуда - только в огонь. Он почти не ест. Почти не спит. Почти не разговаривает.
    Вскоре его явное пренебрежение красотой моего мира начинает выводить меня из равновесия. Испытывать раздражение неприятно... как и сознавать, что поблизости очутилось существо, на поступки и склонности которого я абсолютно не могу повлиять. Это смущает.
    Я улетаю.
    Надолго ли - кто знает... здесь время струится так незаметно. Ясное небо сменяет бархатно-синяя тьма, полная звёзд... они столь прекрасны, что в груди становится тесно, а с глаз моих ветер в диком полёте срывает слёзы. Красота властвует в моём сердце; и лишь этой власти я подчиняюсь... никто и ничто более не посмеет повелевать мною. Эта мысль внезапно приводит меня почти в ярость; облик меняется - из стремительного обитателя небес я превращаюсь в создание хищное. И опасное. И кричу, кричу... разбивая пронзительным криком даже тень воспоминаний о днях в неволе, торжествуя свою свободу.
    Не помню. Не желаю.
    Пусть всё былое порвёт в клочья хлещущий меня по лицу бешеный ветер.
    И унесёт прочь, как солёные, едкие слезы, что текут и текут, отчего - мне неведомо... Ведь я же счастлив.
    Ведь так?
    Я ношусь над миром, врезаясь крыльями в ветер, пока это одинокое сражение вконец не выматывает меня; и тогда я падаю... бесконечно, от самых звёзд - до дна глубочайшего из ущелий... уступаю миг победы ветру, позволяю ему кружить и нести меня... снова иного, лёгкого, почти бестелесного, клубок дымчатого тумана с проблесками лазури и серебра.
    Там, среди скал, я долго лежу на земле, вдыхая запахи озера, солнца, сосен. Игра с жизнью в почти-смерть... так завораживает.
    Однажды я решусь пойти на Край.
    Однажды...
    Я поднимаюсь и начинаю путь назад - к дому... одному из домов, столь бесцеремонно захваченному пришельцем. Выгнавшим меня оттуда в едва ли не смертельную битву с небом и ветром... а он даже не понимает этого. Мне становится смешно, и смех что-то высвобождает во мне... отгоняет нечто потаённое, тёмное, о чём я не подозревал, но сейчас - оставшись в прошлом - странное «нечто» льдистым комком тревоги обжигает меня.
    Что есть ещё во мне такого, о чём я узнаю лишь задним числом... когда оно уже сделает что-то с моим иллюзорно-надёжным мирозданием?
    Иллюзорным?
    Внезапно мне становится совсем неуютно, и я отбрасываю и пустые размышления, и все эти неясные чувства... и просто устремляюсь домой.
    К нему. Кто бы он ни был... и как бы раздражающе ни молчал.
    В конце концов, если живое существо способно постичь красоту огня - оно сумеет однажды насладиться прелестью красоты и другого рода.

@темы: кружева слов, вся жизнь - игра, книжное, Demonic Kingdom, Смерть Повелителя снов

---

А вот это - уже моё творение... прошу любить и жаловать читать и хотя бы короткими междометиями/скобочками/смайликами комментировать ) Афтар тоже людь, ему же интересно ))

* * *

    Я коснулся его руки. По моим ощущениям, он был абсолютно мёртвым.
    Сидя на корточках, я задумчиво смотрел. Таких… существ?.. явлений?.. не было в моём мире, и я весьма смутно представлял себе, что должен делать далее.
    Моё одиночество нарушилось столь внезапно, что требовалось время привести пошатнувшийся мир в равновесие, и потому я лишь наблюдал, не выпуская безжизненной тонкой руки.
    Когда она шевельнулась в моих пальцах, я не удивился. И много позже, вновь обретя способность ясно мыслить, именно это полное отсутствие удивления счёл в этой истории наиболее удивительным.
    В моём мире - призрачно-узорном и голубовато-снежном сейчас и утешительно одиноком всегда - теперь был этот пришелец… человек… ребёнок?.. Не мёртвый, хотя ещё несколько минут назад все мои чувства (а им я привык безоговорочно доверять) утверждали обратное.
    Откуда среди моих изысканных зимних кружев возник он - живой или нет, - оставалось загадкой.
    Его губы открылись, но звуков не было. Тогда я направился к ближайшему из крохотных живописных озёр и принёс воды. Шагая к нему от озера с бутоном лилии в качестве чаши, я любовался восхитительным контрастом: изящная невесомость легчайших оттенков голубого, сиреневого и лилового - и он, пятно ослепительно-золотое с алым и неистово пламенным… Это было странно и не в моём вкусе, так как я никогда не был сторонником броских тонов; но сейчас выглядело уместным и почти чарующим.
    Уже влив несколько капель в его рот, я задумался, не окажется ли вода моего мира подобна яду для этого явно чужого создания, - но он проглотил, и губы раскрылись вновь; так же вели себя иногда подбираемые мною умирающие гепарды из-за Края, и я решил лечить его, как их, а потому взял на руки и понёс в павильон - отмечая, что даже детёныш гепарда намного тяжелее.
    
    Опустив его на ковёр у камина, я принёс на сей раз не воды, а сока хмеля в чаше с узким носиком, когда-то сделанной для первого найденного гепарда из коры орба - мягкий, но очень прочный материал, который не расколется, если животное прикусит его нечаянно, но и не повредит его зубам. Чаша столь долго хранилась на полке, не используемая по назначению, что за годы кора успела слегка изменить цвет. А он уже открыл глаза и смотрел в огонь так серьёзно, словно в изгибах языков пламени видел картины или предназначенные лишь ему важные послания… впрочем, как и я. Камин был причудой, украшением - для обогрева павильон в огне не нуждался. Да меня холод и не волновал. Но волновала красота, а огонь был красив.
    И человек, разрушивший моё уединение, взирал на мой огонь столь увлечённо, что заметил меня, лишь когда я приблизился вплотную. Взгляд его обратился на меня с тем же серьёзно-отрешённым вниманием; страха я не услышал, и это было хорошо, поскольку страх излечить труднее, чем ранения тела. Но у него не видел я и ранений. Однако по слабому трепету век и полной бездвижности я заключил, что первоначальное моё суждение - мёртвый - было весьма недалеко от истины.
    Я напоил его соком; он послушно глотал, не делая попыток сопротивляться. Сок, помимо прочего, и усыплял, но имея дело с существом более яркой воли, нежели гепарды, я дополнил действие снадобья собственной силой, положив ладони на его виски. Вот тут я ощутил страх… или, быть может, мгновенную вспышку тёмной обжигающей тревоги, но к этому моменту гость успел утомить меня, и я не стал разбираться в нюансах, а лишь окутал его мягкой, шёлковой, властной вуалью сна. И с облегчением ушёл.
    
    Изменяюсь. Дышу. Легко… За что отдал бы я свободу? Нет такого сокровища в этом мире… во всех моих мирах. Нет того создания, кто силой, ложью или нежностью вынудил бы меня лишиться её.
    И лечу. Плыву. Изменяясь снова… смеясь. Смех мой слышен во всем моём мире - шелестом листьев, плеском ручьев, мягким шуршанием падающих снежинок.
    Изменяясь… рыдаю. Долгий, отчаянный крик горя… где-то с гор сходят лавины. Где-то остров уходит на дно океана. Я потерял… когда-то… Но что?
    Неважно. Вот суть моей свободы: я весь - порыв, весь - стремление. Ураган или тёплый ветерок. Тишина или землетрясение. Неважно…
    
    Я изменяюсь - и лежа на спине, закрыв глаза - плыву. И вспоминаю.
    Однажды я пришёл… или был здесь всегда?.. или пробудился, но по сути, это не имеет значения. Я нашёл других, а они нашли меня… но остались чужими, да и не всё ли равно? Лёгкими движениями воли и жажды свободы, как кистями, я перекрашивал облик мира… или - создал его из ничего… из снов, из капель своих миражей. Я люблю лето - и потому моей зимой тепло. Я люблю осень - и потому воздух всегда прозрачен, а рощи - многокрасочны. Я люблю весну, и потому короткие грозы столь неистовы, а сменяющие их радуги пахнут ландышем…
    Я люблю летать.
    И оно синее, моё небо.
    А мои крылья - сияюще-зелены, как первая трава… Или - солнечны и ослепительны, когда мне нравится абсолютное одиночество. Или - лиловые, как грозовое небо… Или, или, или… Но всё это - лишь разные формы моей белизны, впитавшей всё, отвергающей всё. Я белый, белый, цвета моей холодной свободы.

    И я лечу.
    
    И никто не догонит меня.
    
    Спустившись к заснеженной, голубовато-перламутровой роще, я изменился вновь и неторопливо пошёл по узкой тропе, скользя взглядом по живописным зимним кружевам на ветвях деревьев. Откуда здесь зима и снег? Иногда я задумывался об этом… мне никогда не было холодно или неуютно, и свежесть зелени и яркие краски цветов восхищали меня… в памяти всплывали сады, шпалеры роз - от пурпурных, почти черных, до винно-красных… и нежно-розовых. И белоснежных…
    Но я ушёл оттуда, где их красота и ароматы опьяняли меня, и закрылся в безмолвном восхитительном одиночестве снежных кружев.
    Быть может, где-то там одна из роз стала красной от крови насаженного на шип моего сердца?
    Кто знает.
    Я всегда испытывал странное для самого себя стремление разделить. Оно быль столь неясным и мимолётным, что понять его я попросту не успевал: оно окутывало меня ускользающим ароматом цветка, для которого у меня не было названия, и иногда приносило наслаждение, а иногда - боль; но никогда не становилось ясным…
    …и постоянным - тоже. Уходил кто-то, или уходил я… ускользал, улетал. Назад, к своей свободе.
    
    И всегда оставался Край. Интригуя и останавливая. И хотя понятие «страх» знакомо было лишь моему уму - но не чувствам, - отношение к Краю я мог бы назвать словом «страх». И это волновало.
    
    Край… чуждое… непонятно… И тут только я вспомнил о ещё одной «непонятности», оставленной на ковре у камина в моём зимнем павильоне.
    
    Это было настолько смешно, что я невольно хихикнул, как ребёнок (мелкая зверушка, чьё название я никак не мог выучить, хотя когда-то придумал его сам, резво метнулась с плеча на ближайшую ветку, осыпав меня искристым облачком снежинок).
    Но всё-таки мне стоило возвратиться.
    
    Он лежит на мягком ворсистом ковре, глядя в огонь. Я в одном из кресел, лениво касаюсь струн маленькой лютни; я пою старые (возможно, даже мои) стихи на мелодию, рождённую только что - от зрелища вспышки пламени на фоне переливчато-пастельных оттенков ковра. Мои мысли скользят плавно и поверхностно… да это и не мысли вовсе: я смотрю, я пою, а со стороны слышу и свой голос, и себя - смотрящего… и тот «я» - со стороны - лишь бездумный, беззаботный наблюдатель.
    Лекарство и моя Сила излечивают далеко не сразу; фактически, они всего лишь подталкивают организм к исцелению собственными ресурсами - я противник любого принуждения. Особенно - в случае, когда детали мне абсолютно неизвестны. Я не нажимаю - я лишь легонько касаюсь.
    (И одна из причин - ничто не действует только в одну сторону. Прикладывая Силу, ты всегда получаешь отдачу. Я не трус, но я осторожен. С «отдачей» я знаком не понаслышке, а Сила моя - отнюдь не то, с чем можно шутить).
    Я «со стороны» слушаю свою песню, отрешённо подмечая нюансы: чуть фальшивящий на самых высоких нотах голос, упавшую на лоб прядь волос (руки заняты лютней, и пепельная прядка безнаказанно вносит диссонанс в холодную безупречность выбранного облика), белизну кружевных манжет, спорящую с белизной кожи… мне нравится это обличье - мне-поющему… немного манерному и не чуждому детской тщеславности. А меня «со стороны» это забавляет. В какой из жизней, в каком из забытых снов я был бардом, надменным ироничным певцом с лютней на плече и неизменной рапирой на поясе… и чьим-то страстным любовником однажды, а потом тёмные, тёмные воды сомкнулись надо мною… когда… когда-то.
    И мне «со стороны» слегка смешно видеть блеск слезы, скользящей по подчёркнуто бледной щеке.
    - У какого-то зверя странный мех.
    Я окончил песню, но пальцы по-прежнему перебирали, словно лаская, струны маленькой лютни.
    - Это не зверь.
    Я помолчал, оценивая тот факт, что нежданный гость разговаривает так же, как я. По сути, это не было удивительно: я слушал живых созданий тем способом, который позволял понять любую осмысленную речь, - но сейчас я просто понимал. Он в прямом смысле слова говорил на моём языке.
    И это значит…
    Но нет. Что именно это значит - я обдумаю позже.
    - Это искусственный мех.
    Он немного поворачивает голову; теперь я вижу его глаза - в них отражаются блики огня, пряча цвет.
    - Красивая песня.
    И хотя я мастер в умении расслышать за одними словами другие, но в его словах - именно то, что сказано. И это удивляет… Отчего-то мне казалось, что мой «пришелец» - из тех краёв, где «искусственный» в отношении к меху - полный абсурд… или волшебство.

@темы: кружева слов, вся жизнь - игра, книжное, Demonic Kingdom, Смерть Повелителя снов

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра